Из глубины памяти - страница 4

В тот раз мы пошли с Димой Козловым. Если дальше по Петровке пройти, то там справа будет ресторан «Будапешт», а слева булочная. Мы зашли в эту булочную и у нас куски хлеба в руках. Короче говоря, сколько-то наторговали, у меня рублей 90 образовалось. И с кем-то разговариваю, а сзади меня дворник взял за шкирку и повел. А у меня еще хлеба полно в руках. Я так иду, руки завел назад, Димка подбежал, забрал у меня хлеб, а меня повели дальше, в 50-е отделение милиции. Короче говоря, привели меня туда. Я говорю, да я один кусочек продал за 15 рублей, а остальные деньги мне мама дала. Мне говорят – жди, родители придут, тебя тогда выпустят. А у меня вечером «Щелкунчик», где я исполняю товарища брата Маши, в старой редакции. Это я там крадусь, у Маши вырываю Щелкунчика, – в общем, такой плохой мальчик. И вот время уже приближается к шести часам, а начало спектакля в восемь. Я думаю, что же делать? Наконец, достаю свой ученический билет и говорю, что у меня спектакль. Слезы запустил… Забрали у меня этот ученический и говорят – ну ладно, иди. Но завтра придешь с родителями. Я прихожу в театр, а там я уже герой дня, потому что Димка нарассказал всякого. Спектакль прошел нормально, придя домой, никому не сказал ни слова. С тех пор никаких историй с милицией у меня не было. Так что проскочил этот случай, но такой вот эпизод был.

Из-за пропажи ученического билета я какое-то время не мог попасть в кинотеатры. Обычно я ходил в «Художественный» и «Центральный». И в кинотеатр на Пушкинской ходил, там показывали новости дня, Парад Победы, футбольные матчи, телевизоров тогда ведь не было. Когда мы стали немного постарше, стали сбегать с последних уроков, но только обще- образовательных, и любили ходить в кинотеатр в Метрополь, там три зала было. И фильмы просматривали по несколько раз. «Антоша Рыбкин» например, про разведчика. Потом «Старое танго» с замечательной венгерской актрисой. Но в последние два года учёбы уже было не до кино, заняты были в училище с 9 утра до 9 вечера.

Однажды возвращаемся, а в училище трагедия. Параллельный класс, и в школьном дворе, какие-то бандюганы, ученика по фамилии Шульц ранили ножом. Вообще до этого как-то никаких столкновений в училище не было. А тут вот такое, запомнилось на всю жизнь.

Мне легко давалась алгебра, меня даже бухгалтером звали. Но одну двойку по алгебре я получил по своей глупости. Мы писали контрольную. Я долго не мог решить задание, и ближе к концу урока одна девочка сказала, что у неё получилось в ответе целое число. Решив, что это правильный ответ все списали и я к своему стыду тоже. Ответ был естественно не правильный, весь класс получил двойки. А я потом проверил ход своих вычислений и понял, что правильно всё делал, но не увидел маленькую ошибку в середине и если бы проверил, то ответ бы у меня был правильный. Наш преподаватель математики Борис Алексеевич Нурин даже говорил мне – что ты ту делаешь, уходи отсюда. А я действительно очень любил алгебру, а вот геометрию – не очень. И если бы не совпали так обстоятельства, если бы не война, я бы скорее всего был бы математиком. Как моя родная сестра Ирина, которая закончила МГУ и работала на огромных вычислительных машинах.

Когда мы закончили 7 класс, нам объявили, что десятилетки больше не будет. А будет среднее специальное образование. Добавят историю балета, историю музыки, историю театра, историю изобразительного искусства. Родители очень расстроились – как же без десятилетки? Мы с мамой пошли в 186-ю школу, где я учился в первом классе. В этой школе потом учился Володя Высоцкий. Это около центрального рынка, сейчас там Министерство юстиции, по-моему. Посмотрели там мой дневник, вроде учусь нормально, а дисциплина как-то не хорошо. А я, когда начинался каждый учебный год, после летнего отдыха, долго еще не мог остановиться, всё время чего-нибудь вытворял и у меня в первых неделях всегда с дисциплиной были проблемы. То подожгу что-то, то разобью. Короче говоря, завтра уже должен пойти учиться в 186-ю школу и вот я с мамой, вот так кровать стоит, здесь окошко, там мама, здесь я… И я вот вдруг вообразил, что больше не приду в это училище, что не встречу больше этих ребят, что больше ничего этого не будет, и во второй раз в жизни я заплакал. Такой у меня дождик пошел. Мама все поняла.