Они одновременно сели на качель, достаточно близко, чтобы чувствовать друг друга и достаточно далеко, чтобы не коснуться, хоть бы случайно. Впереди распростерся лес во всей своей величественной красоте. За спиной остался старик-дом. Он грузно дышал в такт скрипу качели.
– Закрой глаза, – прошептал Мориэл. У него был совсем такой же голос, как в голове Элси. – Расслабься. И слушай.
Под спиной появилось что-то мягкое и теплое. Такое же окутало голову. На коленях это теплое заворочалось, издало тихий утробный звук и замерло. Элси хотела его потрогать, но почувствовала другое, колючее и невесомое, тепло чужой ладони, и не стала шевелиться. Мориэл не коснулся. Элси почти видела его длинные тонкие пальцы, остановившиеся в сантиметре от ее руки. Далеко не в первый раз.
– Слушай лес, не меня.
Он говорил сотнями, тысячами голосов, он пел, смеялся и рыдал в одно и то же время. Он звал, как три года назад, когда Элси впервые ступила под его покров. Шуршало что-то живое в траве под ногами, поуркивало теплое и пушистое на коленях, над головой бились крылья, трещали в древесной пучине встревоженные ветки. Кто-то ходил далеко, тяжело ступая по нетоптаным зарослям. Кто-то скакал, едва касаясь земли. Ветер, нажимая вразнобой на клавиши травы, играл новую импровизацию, и успевал между делом щекотать в носу и кидать в лицо пыль.
– Продолжай слушать. А теперь перестань понимать. Не пытайся думать. Освободи голову.
Что-то, где-то, зачем-то, когда-то… Элси глубоко вдохнула лесной воздух и позволила ветру залезть через легкие в голову и вынести оттуда все к черту.
– Смети остатки щита, выбрось мысли. Я хочу увидеть пустоту.
Новая мысль чуть было не захватила опустевшую голову. Мориэл собирается залезть в ее сознание? Но и эту мысль унес ветер. Пушистое на руках перевернулось, Элси-таки погладила его пальцем: живое, и совсем успокоилась.
– Я ничего не трону. Сегодня ты все сделаешь сама.
Элси не почувствовала вторжения. Интонации голоса почти не изменились, только теперь он звучал сразу отовсюду и из неоткуда. А лес продолжал говорить, как радио в машине, когда мчишь с открытым окном по шоссе на полной скорости. Нет, как мамина тихая колыбельная, когда почти совсем заснул, но еще пытаешься удержаться в сознании.
– Подумай о том, что чувствуешь.
Легко, пусто, свободно и тепло. Если это сон, то просыпаться не хочется.
– Запомни это и строй. Только не стену.
Мориэл не договорил, но Элси поняла. Его присутствие ощущалось теплым жжением в районе висков. Он помогал, едва заметно, но все-таки придерживал полог пустоты перед глазами, не пускал в голову ничего лишнего. А Элси слушала, и медленно поднималась волна тумана, заменяя собой рухнувшую стену. От нее пахло морем, мокрым асфальтом и хворостом. Она шуршала живым огнем камина, переливалась лесным ручейком и обволакивала густым весенним теплом. Элси закуталась в нее, как в кокон, и мир вокруг перестал существовать.
– Для первого раза очень даже достойно.
Элси открыла глаза. Туман рассеялся, но тепло осталось. Оно накрывало голову зимней вязаной шапкой. Живое на коленях оказалось обыкновенным котом, безымянным и когда-то домашним, но уже пять лет как блуждающим по лесу. Теплое за спиной – пледом.
– Я не говорил тебе о моих первых щитах. – Не вопрос. Мориэл никогда не спрашивал.
– Вы ничего не говорили мне о себе, – выдавила из себя Элси. Голос запутался где-то в тумане новой защиты.
