Избранное. Том I - страница 33



7.09.1983

Древнерусские рукописи

(«За словом – слово, словно после слов…»)

Марии Максимовой

За словом – слово, словно после слов
Забыто недосказанное слово.
Забыть его, недосказать – и снова
Условный звон словес-колоколов.
Звон колокола слышит богослов
Над словом предисловия святого,
Под Солнцем Иоанна Богослова
Слова сияют блеском куполов.
Пергамент жёлт. Кириллица красна.
Мефодий и Кирилл не знают сна.
И в жёлто-красных, солнечных селеньях,
Где киноварь и охру знали встарь,
Хранят славяне – вечен долг храненья —
Во славу Слова созданный словарь.

6.09.1983

Конец Средневековья[31]

(«День жизни подарив календарю…»)

День жизни подарив календарю —
Последний шут последнего герольда —
Я вечером со Смертью говорю
На языке Тристана и Изольды.
Звон бубенцов над скорбью бытия.
Река забвенья. Берег чёрной глины.
Мой господин смертельно болен.
Я – Последнее лекарство господина.
Я выхожу на улицу один.
Смеюсь, кричу – и этот вечер вечен…
И смотрит на меня мой господин
Из синего окна – и гасит свечи.

1982–1983

Новое время

(«Последние новости лучших времён…»)

А. Ильинской

Последние новости лучших времён,
Последнее празднество белых знамён,
Лукавые песни юнцов и девиц…
И ветер. И крылья бесчисленных птиц.
Земля, небосвод и четыре стены,
Улыбка уснувших и близость войны,
Молчанье любимой и речь мудреца
И в зеркале некто без глаз и лица.
И лица прохожих, друзей и врагов,
Рождественский вечер и гибель богов,
Божественный Логос и бедный Иов.
И лица. И речи без слёз и без слов.
И это есть жизнь. И в юдоли земной
Мы видим всё то же, что видит больной
Во сне – и нам снятся извечные сны:
Земля, небосвод и четыре стены.
И Солнце. Соборы, дороги, мосты.
И звёзды, и голос листвы, и цветы,
И лепет ребёнка, и мрамор гробниц,
И ветер. И крылья бесчисленных птиц.

27.01.1983

К Бенвенуто Челлини

(«Зелёным хрусталём…»)

Зелёным хрусталём
Заплатим за вино,
Гирляндами цветов —
За упоенье ночи.
И растворив окно,
Увидим за окном
Знакомый ряд домов
И церковь Санта Кроче.
Упала тень стрелы
На солнечных часах.
Что толку время длить,
Маэстро Бенвенуто?
Веселье цвета мглы,
А днём на сердце страх.
И не остановить
Секунды и минуты.
Любовную свирель
Услышать всё трудней…
Всё больше седины
И зрение слабее.
Но всё яснее цель,
Всё радостнее сны
И профиль всё нежней
На голубой камее.
Маэстро, невелик
Почёт твоим врагам.
Ты будешь жить века,
Для них померкнет Солнце.
Всё золото земли —
Всего лишь жалкий хлам,
Пока твоя рука
К нему не прикоснётся.

1982

Обращение к Пушкину[32]

(«Нет, сей дар не столь напрасен…»)

Нет, сей дар не столь напрасен,
Как ты думал в тёмный час.
Дух твой светел, слог твой ясен, —
Что же так смущает нас
Этот голос непреклонный,
Тайный трепет двух царей,
Жизнью недоговорённой,
Дикой гибелью твоей?

Февраль 1983

«День улетел, как птица из окна…»

Татьяне Дементьевой

День улетел, как птица из окна,
И вечер прочь уплыл бумажным змеем.
Больной и древней выглядит Луна.
Мы этой ночью вместе с ней стареем.
Мы перед сном выходим на балкон
И наблюдаем сонные движенья.
И этой ночью мы увидим сон,
Один и тот же сон без продолженья.
Как странно то, что мы весь век живём
Как бы в гостях – а в гости нас не звали.
Мы видим двор и небо над двором,
Нам холодно от ветра и печали.
Мы дни считаем, зная наперёд,
Что завтра жизнь не станет долго длиться.
И день бумажным змеем уплывёт,
И вечер улетит, подобно птице.

25.05.1983

Другу

(«Скоро двадцать лет твоей провинции…»)

В. Алейникову

Скоро двадцать лет твоей провинции,