Избранное. Том II - страница 26



О двух венчанных головах – один,
Но нет – он скован цепью лихолетий.
Но нет: молчанье, страж его, стоит
Над ним и надо мной – и держит щит,
Пока не сгинет ложь земного рая.
Орлу нет места в стае воронья,
И всё же он – назло вороньей стае —
Готов перелететь границу дня.

IV

Готов перелететь границу дня
Мой дух. Вот-вот часы пробьют двенадцать.
О тишина, пора нам разобраться
Во всём, без слов, друг друга не браня.
О тишина, коней своих гоня,
Куда же ты спешишь? – и кони мчатся
Всё дальше… Мне бы за тобой погнаться,
Но у меня – ты знаешь – нет коня
И времени – ты видишь – тоже нет.
Так ночь темна, и так далёк рассвет,
И ты так далека. И значит, даром
Я прожил день, ярмо твоё кляня.
Но бьют часы. С двенадцатым ударом
День умирает, тишину храня.

V

День умирает, тишину храня.
Так умирают люди и растенья.
И ночь из света звёзд сковала звенья
Цепочки, что упала вниз, звеня.
Верлен в углу бормочет: «Il n’y a
Plus de Silence»[18] – и вот я слышу пенье
Не птиц – теней осенних. Тень за тенью
Они проходят, лето хороня.
Так было много лет. И будет так
Всегда. Цепочкой света Зодиак
Благословляет осень на планете
Пустынных городов. И ночь одна
Молчит. В её пределах – тишина,
И в тишине хранится сон столетий.

VI

И в тишине хранится сон столетий.
Не помнящим родства – им нет числа.
Кто сосчитал века? Кого спасла
Цифирь времён? Что – пафос междометий?
Где? – в Вифлееме или в Назарете
Искать спасенья? Горестная мгла
Нас окружает. Тёмные дела
Уносят жизнь в её пустом расцвете.
Нас окружают тёмные века,
Нам не сорвать тернового венка
И не взойти на крест. И кто в ответе
За все распятья ночи? – Мы одни,
И сон веков уносит наши дни,
Столетья спят – и вот темно на свете.

VII

Столетья спят – и вот темно на свете,
Книг не прочесть, икон не различить,
И кажется, осталось лишь почить
С тем миром, что бессмертен в чёрном цвете.
И всё же мы – слепцы, поэты, дети —
Во тьме столетий продолжаем жить.
Поэт ещё пытается сложить
Во сне легенду о другом поэте,
Слепой ещё пытается прозреть,
Дитя играет, чтоб не умереть,
И жизнь по кругу водит их впустую.
Смеётся смерть, над ними суд чиня.
Ночь наступает. Ветер торжествует.
Пора искать защиты у огня.

VIII

Пора искать защиты у огня.
Огонь, ты был всегда моей защитой.
Твой светлый щит, плющом любви увитый,
Хранил меня надёжней, чем броня.
Твою приязнь и мощь твою ценя
В мой чёрный век, печально знаменитый,
Я знал: ты – Солнце над святой Бригиттой,
Ты – жизнь моя! Ты, как мираж, маня,
Вёл разум мой. Ты посылал мне сны,
И вот теперь, когда без тишины
Приходит осень – будь моей опорой…
Молчанье держит за руку меня,
И неспокойный слух раскинул сети,
И византийский символ на монете
Готов перелететь границу дня.
День умирает, тишину храня,
И в тишине хранится сон столетий.
Столетья спят – и вот темно на свете,
Пора искать защиты у огня.
И вот огонь нарушил тишину,
Молчанье уступает место сну.
Орёл двуглавый уронил державу.
Сон держит руку на моём виске,
Мир гаснет. Жизнь висит на волоске,
И в воздух кто-то подмешал отраву.
31.08–06.09.1983

Тёмные сонеты

I

Где ствол стальной и чёрная листва
Бросают тень на ветер до-минор,
Где город искривляет корни гор
И впитывает кровь земли трава,
Где спорят, чуть не плача, острова
И морем дышит их бесплодный спор,
И пахнут прелью отголоски ссор
Островитян, не помнящих родства,
Здесь, в этом мире есть пустое место,
И ветер до-минор с подсказкой «presto»
Несёт туда осколки нот своих.
Но тень ствола ему ломает крылья —