– Аннушка как у Булгакова? – несмело спросил я.
– Совершенно верно, – старичок тихо поаплодировал. – Вы догадливы, Дима. Аннушка не пролила масла, значит, трамваю на этой улице в ближайший час не потребуется жертва.
– Почему час?
– Таков интервал движения по этой улице. На других улицах он другой.
Послышался звонок, откуда-то из-за угла выскочил моторный четырехосный трамвай: красны низ, желтый верх и с важным видом скользнул мимо скамейки.
– А если просто не ходить по рельсам?
– А как же вы на другую сторону улицы попадете, милейший?
– Пройду дальше, где-то же рельсы уйдут в сторону.
– Не уйдут.
– Перейду на другую улицу.
– Там тоже рельсы.
– На перпендикулярную выйду.
– И там рельсы.
– Что, у вас рельсы под прямым углом пересекаются?
– Да.
– Так не бывает!
– А у нас именно так. Это же Город Трамваев.
– Хорошо, хотя это и противоречит физике, – я махнул рукой. – Можно же перейти, когда трамвая нет. Вы сами сказали, что он тут раз в час проезжает, строго по расписанию. Вот сейчас, – я посмотрел на часы, – целых пятьдесят минут в нашем распоряжении. Переходи, не хочу.
– Вы не понимаете, Дима. Если Аннушка пролила масло, то первый же прохожий просто обязан на нем поскользнуться, упасть и…
– И?..
– И ждать на рельсах в том положении, в котором оказался после падения, если понадобится все пятьдесят минут.
– Но почему?
– Не нами заведено, не нам и менять. Вы же знаете, как живучи обычаи. Все эти «присядем на дорожку», «через порог не здороваются» и прочие.
– Не знаю, я технарь.
– А как же ваша работа? Та, на симпозиум?
– Просто пришло в голову из наблюдений за котом.
– «Становится страньше и страньше» – как говорила Алиса. Впрочем, я думаю, что после того, как вы сделаете доклад, я и не только я, будем иметь честь задать вам вопросы по существу работы. Пока же предлагаю пройти на соседнюю улицу, и – посмотрел на часы-луковицу на цепочке, – там как раз вскоре пройдет трамвай к гостинице. Поселитесь в номере, приведете себя в порядок, отдохнете. А завтра милости просим в ратушу на доклад.
– Простите, но завтра я должен выступать на симпозиуме в вышнем Сельце.
– Собственно говоря, Дима, приглашение на симпозиум в Вышний Селец было от нас, так что все в порядке.
– Но как же?
– Мы же не какие-то дикари: трамваи – сфера духовного, но и почта с интернетом у нас есть, – встал со скамейки и увлек меня за собой.
Проулком вышли на соседнюю улицу. Почти сразу подкатил трамвай, но другой расцветки: желтый верх и синий низ. Над стеклом гордо красовалась начищенная медная «12».
– По расписанию? – спросил я.
– Они всегда юный друг мой. Можно часы сверять по трамваям.
– А если вдруг выбьются из расписания?
– Если они выбьются из расписания, – помрачнел, – то весь наш Город Трамваев… Впрочем, не будем о грустном.
Вошли в гостеприимно распахнувшиеся двери, сели на сидениях из натуральной кожи. Натуральная кожа, х-м, а если еще добавить, что изнутри трамвай был обшит мореным дубом и поручни у него хромированные, то неплохо тут за трамваями ухаживают. И разумеется, никакого граффити или мата на сидениях. Трамвай мягко тронулся и поехал.
– А это кто? – я показал на юношу со строгим, как молоток маркшейдера лицом, одетого как постовой милиционер в старых советских фильмах.
– Член общества добровольных помощников трамвая «Трамвайная дружина», в просторечии «друзья трамвая». По большей части для таких как вы, скептиков и гостей города. Истинные патриоты города рады принести и конечность и жизнь свою трамваю, а вот приезжие бывают несознательными. Некоторые, поскользнувшись на масле, пытаются даже встать с рельсов, – лицо старичка скривилось от отвращения. – Для таких случаев, редких, но все-таки, у помощников, как вы можете видеть, есть револьвер системы Нагана в кобуре. Очень помогает.
