Я так и сбежал бы, не выполнив то, что задумал. Но судьба сегодня играла против меня. С той стороны, куда я хотел бежать, от Площадки к лагерю двигалась толпа Рангунов. Все бледно-зеленые. На взгляд примерно пятнадцать-двадцать рептилий. Откуда их принесло? Я выругался. Пробиться сквозь такую массовку даже я не смогу. Я оглянулся: если не везет, то не везет по полной. От лагеря тоже шли несколько Рангунов. Хотя там их меньше, но не побегу же я в сторону лагеря, в западню. Черт! Почему я не учел такое: что меня запомнили и хотят отомстить. Про подобный вариант я даже не думал.
Драться или нет? Я подумал и опустил меч. Умереть я всегда успею, надо попробовать поработать языком и заняться тем, зачем я сюда шел.
Уже через двадцать минут я понял, что зря отдал меч. Надо было пробиваться. Все оказалось почти так, как я думал: бледно-зеленое стадо, но у этого стада есть хороший пастух. Вожак оказался настоящим командиром – властным и нетерпящим неподчинения. Хотя он такой же молодой, как и остальные, – чешуйки бледно-зеленые, едва начавшие темнеть, – но даже на вид он выглядел намного мощнее сородичей. Выше, шире в плечах, с необычно длинными мускулистыми лапами. Его зычный рев перекрывал даже голосившую толпу, требующую моей смерти. И его слушались. Единственное, чем он не вписывался в мою картину, – этот здоровенный Рангун, был явно глуп. Я понял это уже через пару минут общения.
Он с таким же восторгом, как и остальные, принял мое появление. Увидев меня, он расхохотался и победно вскинул лапу.
– Ты умрешь! – весело пообещал он. – Я сам изрублю тебя на куски.
– Нам надо поговорить, – попробовал вставить я, но никто не собирался меня слушать. Я опять выругался в адрес Кораги; вот подставил так подставил. И тут же мелькнула мысль, что он сделал это специально. Боялся, что я буду мстить за Брена, а тут возможность убрать меня и остаться в стороне. Правительница же ничего об этом не знает. Тем более он предупреждал.
Однако все эти мысли мне никак не помогали, надо было пытаться достучаться до этого верзилы.
– Ларги, послушай! – снова попытался я перекричать толпу. – Давай поговорим! Я предлагаю выгодную сделку.
В этот раз Рангун отреагировал. Но совсем не так, как я ожидал. Он замолчал, посмотрел на меня и вдруг снова захохотал:
– Как ты назвал меня? Ларги?
Он повернулся к своим:
– Эй! Послушайте! Этот дурак считает, что я Ларги!
Он опять вернулся ко мне.
– Так вот в чем дело. Значит, это Ларги договаривалась о встрече с тобой. Ну и хитрая. Надо же так придумать, чтобы вытянуть тебя сюда.
Он снова довольно засмеялся. Однако остальные повели себя по-другому: как только прозвучало имя, они перестали веселиться. Постепенно все радостные выкрики смолкли. Юнцы растерянно переглядывались, но никто не говорил ни слова. Что происходит? В чем дело? Я же сам слышал, как на посту называли это имя, когда отправляли посыльного. Здесь есть кто-то главнее?
– Меня зовут Брамба! – выкрикнул главарь. – И ни о чем мы говорить не будем! Ты умрешь!
– Мы будем говорить.
Я не видел, кто это сказал. Голос прозвучал у меня за спиной. И он звучал совсем не по-командирски. Тонкий голос молодой самки. Я завернул голову. От палатки шел тот самый худой Рангун, которого я чуть не убил во время прошлой битвы. Тот, что воткнул нож в спину Кохуари. Ну все, этот-то точно меня жалеть не будет. Я вспомнил тот жест, что мне показала эта худая тварь: как он отрежет мне голову. Еще одно подтверждение, что добрые дела наказуемы. Надо было убить его тогда.
