– Неужто площадная крестьянская брань приличествует столь учёному мужу? Право, я разочарован. Вы даже не попытались написать заклинание иероглифами красной тушью, чтоб отвадить меня от этих мест. Ах, ах, ах…
Я сунул руку в сумку, бутылки со святой водой не было, была фляжка с самогоном, но смысл пить, я же и так отлично вижу сущность этого беса. Тогда что? Этот уровень мы со старцем Пафнутием не проходили. А почему, кстати?
– Можно я его всё-таки кусь?
Не дожидаясь моего разрешения, Гесс храбро прыгнул на китайского беса и…
В общем, тому оказалось достаточно вновь принять свой истинный облик, чтобы перепуганный доберман весом в сорок кило кинулся мне на руки.
– Я боюсь! Он страшный! Спаси меня, папа-а!
– Я тебе не отец!
– Все так говорят.
С трудом выдохнув, мне удалось устоять на ногах, спуская эту скотину на пол.
Лис насмешливо дунул, от чего нас вписало в хлипкую стену под характерный хруст досок (надеюсь!), а не костей. Декарт мне в печень…
– Тебе больно? Больно. Я тебя лизь! Ещё лизь! Ты добрый, ты меня спас! Что тебе сделать, ещё лизь?
– Просто слезь с меня-а…
– Слез, – послушно спрыгнул с меня доберман, изрядно вмяв мне живот. – А теперь мы пойдём и наваляем нехорошему?
– Воистину, – согласился я, с трудом вставая.
Дядюшка Тян, уже ни капли не скрывающий своей жуткой внешности, хрипло рассмеялся, принимая одну из каких-то экзотических поз кунг-фу. Видимо, он рассчитывал на классическую китайскую драку. Но я не Джеки Чан.
– За ВДВ!
Сумка крутанулась по кривой, он легко блокировал её, но вылетевшая книга стукнула беса в висок. Я надеялся таким образом отвлечь его внимание и бежать, дёрнув пса за ошейник.
– За мной, Гесс, уходим!
Мы довольно лихо рванули в обход вставшего столбом беса и обернулись уже на пороге.
Он нас не преследовал. Что-то не так.
– Мы уже не уходим, да? – крикнул мне доберман, успевший удрать шагов на десять вперёд.
– Погоди.
– Зачем? Он плохой. Кусь его нельзя, лизь его нельзя, лапку дать нельзя, давай убежим!
Вопреки здравой логике и всему, чему меня учили, я всё-таки остался на месте, а потом и вовсе подошёл к могучему Тяну. Китайский лис с девятью хвостами, выпучив глаза, перелистывал страницы Святого Писания, а его губы едва слышно проговаривали текст.
– Какой язык, какой стиль, – подняв на меня взгляд, благоговейно выдохнул он, вновь меняя свой кошмарный облик на вид благообразного старца. – Скажите, друг мой, могу я предложить вам «пять лянов серебра за отражение луны в колодце»?
– Возможно, – на всякий случай ответил я. – А что конкретно вы имеете в виду?
– Всё просто, вы дарите мне эту чудесную книгу, я же обязуюсь, что этой же ночью моё семейство покинет деревеньку.
– И весь Китай! – тут же встрял с дополнением мой верный вернувшийся пёс.
– Китай очень велик, – улыбнулся дядюшка Тян. – Если мы найдём местечко, где на нас не поступит жалоб, разве кому-то будет от этого плохо?
– Бесов надо бить.
– Живи и дай жить другим, – осадил я Гесса.
– Всё про тебя отцу Пафнутию расскажу, – надулся он.
– И я про тебя всё ему расскажу, – парировал я.
Через полминуты напряжённого сопения пёс первым подал мне лапу примирения.
Вежливый старый лис улыбнулся и отвесил нам прощальный поклон. Мы тоже поклонились в свою очередь. Через мгновение он исчез, оставив нас в темноте.
– Ну, видимо, задание-то в любом случае выполнено. Дом избавлен от бесов, деревня тоже. Теперь можно и…
