Отступаю на шаг назад, пытаясь не растерять задор. Это так больно: все еще любить, все еще сходить с ума от таких вот триггеров, от жестов, запахов – все это было моим, моим личным. И никогда не было моим, потому что Дэн пачкал наши отношения сексом с другими. Все это время я делила его с ними.
А это отрезвляет. Как будто лицом по мостовой прокатили после падения с высоты. Бодрит.
Его взгляд затягивает холодом.
— Ну имеешь все шансы, – чеканит в ответ. Я вскидываю подбородок.
— Здесь не лучшее место выяснять отношения, – влезает Маринка. Дэн прячет руки в карманы, я крепче сжимаю сумочку.
— А ты думал, я буду сидеть дома и плакать? – не слышу слов подруги. – Между прочим, я уже познакомилась с классным парнем.
— Да? И кто он?
Сверлим взглядами друг друга.
— Тебе-то что? Я же не интересуюсь, с кем ты спишь. Кстати, вот и она. Кажется, тебя ищет.
Дэн кидает взгляд в сторону. Блондинка в коротком серебристом платье в обтяг действительно появилась в зале и теперь осматривается. Если приблизится ко мне – выдеру ей волосы. Не сдержусь.
— Оставь нас на минуту, Марин, – просит он подругу почти по-человечески. Вздохнув, она отходит в сторону.
— Это работа, Ева, – понижает Дэн голос.
— В контракте прописано, в каких позах и сколько раз в день? Сочувствую, условия так себе. Хотя тебе вроде нравится.
— Я не сплю с ней.
— Не надо держать меня за идиотку. Ты имел ее у меня на глазах. И явно на твоем лице не читалось, что это тяжелая трудовая повинность.
— Это было один раз, больше никогда не повторится.
— Мне и одного раза достаточно.
Снова схватка взглядами, кто кого пересмотрит. Сложно-то как. И не потому что у Дэна взгляд тяжелый, а потому что смотреть на его лицо больно. На родное такое. Я, кажется, касалась каждого сантиметра его тела.
Знаю каждую мелкую морщинку возле глаз, как он смотрит, как губы изгибаются в усмешке, и на щеке появляется маленькая едва заметная ямочка. От этого больно – что ты как бы должен отпустить все, что связывало тебя с человеком. А это не только вещи и воспоминания, это до черта всего.
Даже то, как смотрим глаза в глаза сейчас – и это тоже отпустить придется. Потому что это все еще наше, личное. А нас-то уже нет.
— Дэ-э-эн, – писклявый голосок действует на меня похлеще электрического разряда.
Хотя вот эту девицу я бы сейчас на железный стол и двести двадцать вольт.
За то, что так свободно подходит к моему мужу, под руку его берет и ресницами своими искусственными хлопает.
И только потом на меня смотрит и узнает. Глаза округляются, делает шаг назад. Я натягиваю улыбку – боится.
— Я сейчас, Тина, – кидает Дэн, я торопливо добавляю:
— Да нет, он уже свободен, кстати, туалет здесь просторный, можно ноги задрать, если что, места много.
Развернувшись, иду напролом, не видя людей, столов. Задеваю бедром угол и не останавливаюсь, меня потрясывает. Маринка хватает за руку, и в этот же момент за вторую руку хватает Дэн.
Резко освобождаюсь из его захвата, на миг кажется, что во взгляде мужа мелькает боль. Но секунда – и ничего, только снова спокойствие и равнодушие. Боже, он вообще когда меня разлюбил, раз ему сейчас так легко?
— Не смей. Ко мне. Прикасаться.
Я рублю слова, чувствуя, как перехватывает дыхание. Ситуация явно накаляется, на нас начинают смотреть. И в этот момент рядом оказывается Дима.
— Прошу прощения, – говорит, и мы натягиваем улыбки.
