Измена. Давай полюбим вновь - страница 11

Не успеваю я выключить телефон, как раздается звонок в дверь. В глазок я вижу огромный букет алых роз.

Алиса (7 лет назад)

Мне не хочется открывать, но он звонит еще раз и еще раз. Надо поговорить. Надо положить этому конец.

Распахиваю дверь и скрещиваю руки на груди в оборонительной позе.

— Лисенок, прости меня, — говорит Паша и протягивает мне цветы.

Я стою, не шевелясь. Виноватая улыбка, которую он натянул на лицо, сползает.

— Позволишь войти?

— Зачем? Я же сказала, что не хочу ни о чем с тобой говорить.

— Но поговорить нужно, — возражает он.

Я делаю глубокий вдох и отхожу в сторону, позволяя Паше войти в квартиру, прекрасно зная, что если мы продолжим здесь стоять, то соседка, тетя Нина, начнет греть уши за своей дверью, а потом разнесет по всем знакомым подробности.

— Это тебе. — Паша снова протягивает мне цветы.

— Не стоило. Подари лучше своей Свете. Она наверняка оценит, — цежу я сквозь зубы.

— Зачем ты так? — Он кладет цветы на банкетку.

— А как? Спасибо, милый. Очень приятно, что ты так часто даришь мне цветы? — иронизирую я. — Ты рассчитываешь, что я схаваю все случившееся и буду рада твоим букетикам? Буду делать вид, что ничего не произошло?

— Алис. Я виноват и признаю это, но не будем же мы рушить наш брак из-за какого-то недоразумения. — Паша говорит раздраженно и даже устало. Такое ощущение, что он реально ждал, будто скажет мне пару «прости», и я тут же растаю.

— Что ты называешь недоразумением? Свои измены? Или то, что я наконец-то о них узнала? — хмурюсь я.

— Я могу пообещать тебе, что этого больше не повторится, — говорит он, а я начинаю смеяться.

— Боже мой, Паша, ты действительно думаешь, что все так просто?

— А почему должно быть сложно? Зачем все выворачивать до трагедии вселенского масштаба? — морщится он.

— А как ты хотел? — срываюсь я на крик. — Таскаться по бабам, а потом все это дерьмо нести в нашу постель? Да меня от одной мысли о том, с кем ты был и чем мог меня заразить, начинает тошнить.

— Заразить? — тоже срывается он. — Ты в своем уме? Не неси чушь!

— Я-то в своем, а вот ты явно нет, раз думал, что я так просто смирюсь с твоим предательством.

— Вижу, разговора у нас пока не получится, — стараясь сдерживаться, говорит он.

— Я думаю, он и потом не получится.

— Знаешь, в чем твоя проблема, Алис? — щурится он и смотрит на меня с жалостью. — В том, что ты считаешь себя идеальной. Не думала, почему я начал тебе изменять?

— О как! То есть это моя вина, что ты покатил свои яйца по шлюхам?

— Да, черт возьми, в этом есть и твоя вина. Я устал от твоей идеальности, устал от…

— От чего ты устал? — Я еле сдерживаюсь, чтобы не разрыдаться. Меня колотит, и я сильнее обнимаю себя, чтобы хоть как-то сдержать дрожь и подступающие слезы.

— Да от всего! — взрывается он. — Дорогой, посмотри, какие салфетки! Они идеально подойдут к скатерти в столовой. Дорогой, а эти шторы просто идеально впишутся в нашу гостиную. Дорогой, к моему платью, которое я купила для банкета, идеально подойдет вот этот галстук, а не тот. Идеально! Идеально! Идеально! А сексом? Как мы занимаемся сексом? У тебя ведь прямо-таки ритуал! Снять одежду, разложить ее в идеальном порядке на полочках, твоих, чтоб их, идеальных полочках! — распаляется он. — Обязательно душ до — и обязательно после! Обязательно идеально разглаженные простыни! И не дай бог, чтобы на них была хоть одна складка! А помнишь тот день, — все расходится и расходится Паша, — когда мы забыли задернуть твои идеальные шторы? Ты же не смогла расслабиться и выскочила из-под меня, чтобы их задернуть! Все желание отбила, мать твою! Шторы, чтоб их! Как же! А то порядок в твоем идеальном мире нарушился! Это же ненормально, Лис! Ненормально все доводить до такого состояния! Мы хоть раз занимались сексом не в кровати? Хоть раз ты позволила сорвать с тебя одежду и разбросать ее? Хоть раз…