Дракон успокаивается. Так она и должна кричать. Только так. Стоит запереть её и никуда не выпускать, пока в её чреве не появится ребёнок.
Голову ведёт, как от хорошего пряного вина. Отпускаю её руки, и Нуала тут же вплетает пальцы в мои волосы. Гладит по спине и плечам.
Нам обоим это необходимо. Кровь кипит. Мы будто падали в пропасть, а теперь поймали крылом ветер и осознавали, что гибели миновала. Эйфория, лёгкость и покалывающее на кончиках пальцев чувство счастья.
Двигаюсь всё быстрее оглушённый ощущениями. То ли дело в резком контрасте, то ли ещё чём, но я готов клясться нашими дочерями, это лучший секс в моей жизни. Нуала кричит, царапает спину, потом и вовсе тянет меня к себе за поцелуем.
Удовлетворяю её желание, а она, застонав, обхватывает ногами мою талию.
– Рэй… пожалуйста…
Обнимаю крепче и ускоряюсь. Снова ловлю её губы.
Мы будто вернулись в прошлое. Во время, когда ещё не ощущали давящих лет семейной жизни, быта и множества проблем. Будто только что сбежали со свадебного пира и, наконец, получили друг друга. Окрылённые, верящие в лучшее, влюблённые.
Нуала вскрикивает первой и выгибает спину. Я отстаю всего немного, а перед самым пиком хватаю её за подбородок:
– Моя.
В её глазах туман, на губах улыбка. Медленно выдыхаем и расслабляемся. Я переваливаюсь на бок, обнимаю Нуалу и укрываю одеялом.
– Согрелась?
Она кивает и прижимается ко мне. Будто маленький котёнок, вот-вот замурлыкает. Пусть засыпает с осознанием того, что никакой Эниада не сможет сделать её счастливой. Только я.
Только со мной она по-настоящему живёт.
Как знать, может после такого взрыва чувств у нас, наконец, будет сын?
18. Глава 17 – Одержимость
Когда я открываю глаза, Рэйберт лежит рядом и задумчиво смотрит в окно. Там раннее утро, обещающее чудесный солнечный день. Сквозь открытое окно пахнет скошенной травой.
Чувствую себя слабой и измотанной. Хочется спрятаться под одеяло и никуда сегодня не ходить.
– Очнулась, наконец, – замечает Рэйберт, но головы не поворачивает. – Хочешь ещё?
Предложение приводит меня в ужас.
– У меня нет сил…
– Можно подумать, ты сильно напрягаешься в процессе, – хмыкает он и, наконец, поворачивается ко мне.
– А вот и напрягаюсь! – обиженно краснею я.
Рэйберт смотрит на меня и усмехаясь, закрывает глаза.
– Ладно уж, просыпайся. Нужно заниматься делами.
Мне вдруг становится невыносим стыдно за вчерашнее. Я же злилась на него, ненавидела, а потом так… распутно отдалась мужу.
Это всё из-за браслета. Я слышала, что его сила велика и она будет причинять боль в случае потери украшения, но даже представить не могла, что она будет настолько сильной.
То, что я к нему чувствую, совершенно нездорово и неправильно. Не после сделанного им. Да и я тоже.
Боги, я же так волновалась за Маркуса. За то, как он, не пострадал ли. Мой муж бывает очень агрессивен. Я не в курсе его дел, но знаю, что все его враги жестоко поплатились.
А ещё меня страсть как задевает его претензия. Будто он лежал и думал, не пойти ли ему к распрекрасной Мюрн. Раз уж жена, такая нехорошая, отказала ему в близости.
– Идём умываться, – командует Рэй. – Сегодня мне нельзя от тебя далеко отходить.
– Почему?
– Потому что вчера кое-кто решил со мной развестись, – ухмыляется он. – И теперь с тебя будто кожу сняли. Очень чувствительная. Готовься реветь по поводу и без.
А, так он не пошёл к любовнице только из заботы обо мне. Какая прелесть. Можно насовсем её из нашей жизни исключить?
