И все было прекрасно, пока Криста не отошла к фотоаппарату. Куда делся взгляд, полный вселенской уверенности и непоколебимой доброты? Куда, мать его? Парень даже не шевельнулся, но теперь на Кристу смотрел не сытый медведь, только что наевшийся тягучего янтарного меда, а злобный монстр, разбуженный посреди голодной зимы.
Будь проклята сука, выложившая в интернет «шоу с членом», которое в подпитии устроил этот здоровяк! Что теперь с ним делать? И это ведь пока Джанго практически полностью одет! Что же произойдет, если его попросить, к примеру, расстегнуть пуговицу на поясе штанов?..
Криста демонстративно отложила камеру на стол с прочими своими профессиональными приблудами и вздохнула. Насколько ж проще работать с профи! А тут опять танцы с бубнами! Хотя… Вспомнилась недавняя съемка с участием Леона и Моники. Да-а… Невероятно! А потому и вывод: если станцуешь с этими самыми бубнами как следует, на выходе можно получить нечто потрясающее! А вот от большинства профи подобного как раз не добиться никогда. Потому что для них это работа, и только самые крутые способны сыграть не только лицом, но еще и взглядом. А вот ребята из пожарной части искренни…
— Софи сказала, ты не любишь фотографов, Джанго. Оттого и смотришь волком?
— Я не…
— Смотришь.
— Простите.
— Мы тут в студии во время съемок все на ты. Почти семья. Так что и мне не стоит «выкать». Лады? А теперь скажи: если ты так нежно «любишь» нашего брата фотографа, зачем вообще на съемку соглашался?
— Капитан…
— Что — капитан?
— Я ему жизнь задолжал, не то что голый зад в объективе…
— Капитан, стало быть… — Криста вернулась к столу, куда недавно положила камеру, но взяла не ее, а пульт — тот самый, который управлял фотоаппаратом, установленным на стационарной треноге. — Расскажи мне о нем.
— Ну-у…
Выразительные, очень темные глаза Джанго мгновенно потеплели. Криста усмехнулась про себя и двинулась вдоль кромки света и тени.
— Он очень многое для меня сделал. Для всех нас. Не только, когда крыша рухнула, но и вообще. Всё пытался мирить Леона и Монику, меня разве что не пинками на учебу загнал, семье Авоэнко сильно помог, когда у того отец заболел… Они у него в Навахо-нейшен живут, ну, в резервации. А там с медициной ведь не очень, а нужна была сложная операция…
— Понятно. Стало быть, хороший парень… Большой парень… Как ты?
— Нет, я все ж таки покрупнее буду, — Джанго усмехнулся победительно, провожая Кристу глазами…
И в этот самый миг она нажала кнопку на своем пульте дистанционного управления камерой, с которой в этот момент как раз поравнялась. Идеально! И улыбка, и взгляд, и даже то, что направлен он оказался, по сути, в объектив.
— Ваш капитан сейчас в больнице?
— Нет. Дома уже сидит… Один как сыч. Говорит: с такой рожей только маньяков по паркам пугать.
— А работа?
Джанго махнул рукой и отвернулся:
— Работа… В отставку его выперли! Нет, ничего не скажу, хорошие деньги по временной инвалидности насчитали, еще и орден какой-то там дали, но орден ведь вместо нормального лица не приставишь…
— Что, все так плохо?
— Да я бы не сказал. Руки-ноги на месте. Это главное… Нет, обожгло, конечно, сильно. Но у иных и без всяких шрамов рожи куда хуже бывают.
— Понятно. Комплексы у него, стало быть… Еще, небось, и укрепил их в нем кто-то добрый…
— Откуда знаешь? — Джанго нахмурился и перехватил зажатую в кулаке каску как-то так, будто ею Кристе врезать собрался.
