— Отец прикажет тебя высечь за такие разговоры, — отвечал Фалко, с сомнением глядя на него.
— И всё-таки, — не унимался Хаган. — Неужели тебе никогда не хотелось встать на их защиту.
Фалко только вздыхал тяжело, качая головой.
— Ты знаешь нашего отца. С ним нельзя действовать прямыми методами. Вот тебе мой совет: если хочешь добиться своего и не быть сосланным на границу, ищи обходные пути.
Брат в отличие от Хагана всегда был более приземлённым. Он не рассуждал высокими категориями, а делал только то, что хотел, никому при этом не рассказывая. Он женился на девице из знатного, но бедного рода, одной из дальних ветвей семьи Рабан. Получил от отца небольшой земельный надел на севере у границы с Леонтрасом, восстановил там поместье и зажил себе на уме. Ходили слухи, что он много позволяет своей жене, и как будто бы та совсем не чтит традиций и культ Ворона. Но Фалко никогда не позволял этим слухам найти подтверждения, отчего умудрялся жить с отцом душа в душу, при этом не забывая про своё удовольствие.
Порой Хаган завидует брату. Как бы он хотел последовать его примеру и уехать из отцовского дома, прихватив с собой Анику. Никогда в своей жизни он не чувствовал себя одновременно и таким окрыленным, и таким несчастным, таким сильным, и таким беспомощным. Аника, вне всяких сомнений, самая красивая и притягательная девушка во всём Кроненгарде. Один лишь взгляд её зелёных глаз заставляет сердце Хагана биться безумно быстро. Она будто противоречивое дитя Игниса и Аввы — страсть и дикость в ней переплетаются с умом и спокойствием. Она сильна и чиста, как весенний бриз.
Хаган порой робеет от её смелых взглядов. Воспитание не позволяет ему решиться на вольности, хотя порой они оба понимают, что вовсе не против. Но Хагану хочется дорожить Аникой. Дорожить назло отцу, столь нарочито пренебрегающего правами женщин. Дорожить, потому что Аника создана для этого, а ещё для поклонения, для обожания. Хагану не нужен никакой культ Ворона. Прикрытые прозрачным кружевом ключицы Аники — вот его тотем, то чему Хаган готов поклоняться до конца своих дней.
К несчастью, он встретил Анику в лихое время. Отец Хагана уже очень давно играл с огнём. Испытывал терпение государя, требовал для Рабантраса больше свободы.
— Дедрик братоубийца. Он не хочет оставаться на троне.
Отец искренне надеялся своим непослушанием и провокациями возвести на престол своего племянника, единоутробного брата Дедрика и кузена Хагана и Фалко, Вилфрида. Тот вырос при дворе, был хорошо образован и почитаем многими вельможами и простым людом. Случись государственный переворот, как они планировали, и отец бы стал править Кроненгардом вместе с Вилфридом. План его казался здравым и обречённым на успех.
Служители культа Ворона способны управлять чужим разумом. Несколько месяцев они упорно тренировались и наконец смогли совладать с силой хагров, человекоподобных монстров, живущих в тундре на севере. Они намеревались с их помощью разорить Бернтрас и Леонтрас, самые лояльные государю графства. Оказавшись в затруднительном положении, Дедрик был бы вынужден обратиться к Хейдену, главе одного из самых больших и богатых графств. Вот тогда-то отец и Вилфрид и вынудили бы его отречься от престола ради блага своего народа. Мирно и бескровно.
Вот только чем дальше к югу продвигались хагры, тем менее управляемыми становились. С огромным трудом служителям культа удалось взять форт Церигард. Однако войско короля, почти сразу подоспевшие на выручку успешно отбило его. Культисты со своей зеленокожей армией оказались заперты на севере. Больше на них полагаться было нельзя. Вдобавок, сражение за Церигард пробудило ещё одного монстра. Лишившись своего войска, меча и даже супруги ближайший соратник короля Бернхард Костолом стал ещё злее. Едва заступив на пост десницы, он начал следить и вынюхивать, что творится в королевском замке и за его пределами. Он одним из первых понял, что спровоцировало нашествие хагров, первым заподозрил Вилфрида в измене. Благодаря ему король Дедрик выжил при покушении.
