С собой Катя взяла небольшую, но компактную сумку. У Вероники свой рюкзачок, набитый черте чем, под завязку. Конечно же, все очень нужное, особенно заяц, уши которого торчат с одного боку из дырочки.
Вероника первая запрыгивает на заднее сидение и самостоятельно пристегивается в детском автокресле. Катерина садится рядом с ней, игнорируя его возглас: «Садись вперед».
У Кравцова в машине пахнет сладкой и приторной ванилью. Найдя источник душегубки, Катя тут же понимает, что подобный ароматизатор он подбирал не сам.
— Раньше ты такие вонючки не любил. Пахнет как в кондитерской, — она демонстративно нажимает на кнопку, чтобы приоткрыть окно, хотя в автомобиле фигачит климат контроль.
Синицына ловит злобный взгляд во внутреннем зеркале. Ничего, потерпит. Это не у нее характер плохой, а у кого-то нервишки слабенькие.
Неожиданно Клим заруливает на обочину. Срывает висюльку и вышвыривает ее из салона через открытую дверь. Громко хлопнув, оборачивается, показывая взглядом: «Довольна?». Катя пожимает плечами, что ей по барабану, хозяин-барин, но окно со своей стороны прикрыла.
— Папа, ничего, что я Степу взяла? — Ника говорит про своего зайца, сглаживая возникшее напряжение.
Она выросла уже из плюшевых игрушек, но эта для нее особенная. Степку подарил отец ей на день рождение, в тот последний год их совместной жизни, когда Катя блаженно считала, что они — счастливая семья. Степа, не единожды стиранный, со скатанным ворсом и облупленным носом — самая любимая игрушка. Дочка ему рассказывает даже те секреты, что не доносятся до ушей матери.
Однажды Катерина услышала, как Вероника просила заиньку вернуть ей папу…
— У нас скидки на модели прошлого года, — девушка-менеджер подтвердила версию Синицыной. — Для девочек есть хороший выбор, — кокетливо бросила взгляд на мужчину.
Клим сегодня в спортивном костюме цвета металлик и белой футболке. Тридцатишестилетний, он в хорошей физической форме и всегда нравился женщинам любого возраста. Катя посмотрела со стороны на них троих. Если опустить момент, что они в разводе и Кравцов — сука подлая и предатель… вместе смотрятся гармонично. Будто обычная семья поехала в свой выходной выбирать ребенку самокат.
Бывший муж деловито осматривает красную модель, шелестит инструкцией. Катя знает, почему Ника выбрала именно этот, хотя раньше говорила про голубой. Красный — цвет Кравцова… Цвет любви и страсти, говорил он. Любил, когда на ней было алое белье, но не платье. Потому, что только для него, только он один знал секрет, который ждет его в спальне…
Катя в процесс покупки не вмешивалась и взбрыкнула, когда Клим достал свою банковскую карту, оплатив дорогостоящую прихоть дочери. Вероника сияла… Ради этого можно потерпеть. Ну, или засчитать как подарок на грядущий ее одиннадцатый «юбилей».
— Пап, а можно я на нем по дороге у дачи покатаюсь? Можно? — обнималась со своим новым шлемом красно-белой расцветки.
— Малыш, там гравийка, и для твоего самоката совсем не подходит. Лучше в городе потом, по асфальту. Ладно?
Ника насупилась, что у нее не получится проехаться перед отцом. Дело не в самокате и не в дороге. Ей важно крикнуть: «Папа, смотри, как я могу!» и услышать в ответ: «Молодец, дочка!».
