«Вот оно! Началось!» — заметила Катя сальный взгляд Толяна в сторону задницы блондинки, которая нагнулась, чтобы шнурки завязать на кедах. Синицына один раз покусала придурка, когда тот полез зажимать ее в углу. Крапивин просил не говорить никому, Катю упрекал в том, что хвостом крутила. «Ты сама виновата! Все вы — шлюхи!» — шипел, потирая покусанное плечо. По его логике: сыр сам виноват, что нравится мышам.
— Еще раз рыпнешься, ухо оторву! — пообещала Катька и вдобавок разбила Дон Жуану нос.
Крапивин остальным сказал, что упал и напивался тихо в углу, зыркая злобной крысой.
Костенька незаметно за ней подглядывает! Хороший мужик этот Костя, как бабка на лавочке болтливый. Его только спроси и все расскажет, как на духу. Он и сдал Кате Кравцова за обещание не палить, что информация — его говорливого рта дело.
— Ты это… Катюха, не руби с плеча. Погуляет и вернется. Вы же семья, а семья — это святое, — выдал странные понятия о семейных ценностях. — Опоила его эта сука. Помнишь, у них в конторе восьмого марта корпоратив был? Накачала и взяла «тепленьким». Сама ведь видела, в какой кондиции я его привез под утро. Он два часа у меня на плече ныл и сопли размазывал, что его бес попутал.
— Потом тоже бесы помогли? — Катя уже поняла, что там была не разовая акция.
Синицына хорошо запомнила, что после злополучной вечеринки Клим сильно изменился. Его задержки на работе. Придет поздно и ныряет в душ, будто следы заметает. В глаза не смотрит и невнятно блеет, уходя от прямого ответа.
— Ну… — пожал плечами. Хыркнув, сделал смачный плевок в сторону. — Совесть поутихла. Да и заглатывает она прямо с яйцами, — сам почему-то передернулся. — Пасть, как у акулы, — сделал показательно руками «краба».
— Где и когда? — оттянув ему рубаху, скрутила ткань под самое горло, словно задушить хотела.
— Отпусти, ненормальная! — забрыкался Костик, пробуя ее оттолкнуть. Отпрыгнул. Матерился страшно, отплясывая круги. А куда он, нахрен, денется, если уже на «крючке»?
— Мам, мам! — трясла ее Вероника за плечо. — Там колбаски пожарили и скоро ребрышки будут готовы. Пойдем кушать?
Со стороны могло показаться, что Катя задремала. Встав, потянулась, положив руку на поясницу, чтобы размять затекшее тело. Шеей подергала… Засекла бывшего. Клим подвис, жадно разглядывая ее грудь и бедра. Поняв, что замечен, резко отвернулся к своей трещотке назойливой.
Потянуло жареным мясом. Такой аромат, что слюной захлебнуться можно. И правда, пора перекусить. Поймав руку дочери, Катерина пошла к столу.
— Разрешите сказать! — встал во весь рост Кравцов, схватив пластиковый стакан с минералкой.
Катя разрезала в тарелке колбаску кружочками для Ники, чтобы та успела быстрее остыть и удобно было в рот положить.
— Говори уже, не тяни! — Костя отвернул с пшиком крышку на бутылке пива.
Не зря все переглядываются. Ой, не зря! И косятся в ее сторону, будто ждут реакции именно от Кати.
— Мы с Альбиной решили пожениться! — и притих, словно выдернул чеку из гранаты и ждет, когда рванет. А может сам испугался…
Слышно как птички поют. Где-то жужжит бензопила. Вероника, еще не осмыслив, хрустит огурчиком.
— Ты ебанутый? Почему ты при них… При дочке? Зачем?
От кого Катя не ожидала помощи, так это от Костяна. Ему Тамара локтем заехала, чтобы заткнулся.
— Мам? — Ника застыла с полным набитым ртом, заглядывая щеночком в глаза: скажи, что он пошутил.
