Данил последовал за женой. Он ловил изменения в её голосе, в мимике, в жестах. Она явно была здесь частым гостем, и её здесь знали. Вон, как официант давил лыбу, кивал и заверял, что всё сделают по высшему разряду. Ну, разумеется. Ника ведь реально здесь была, а не придумывала на ходу себе легенды и прикрытия. А радушие официанта было просто объяснить: её недавним визитом и хорошими чаевыми. Конечно же, загляни Вера сюда неделю назад, вряд ли бы она запомнилась сотрудникам.
— Мы присядем пока. — Ника снова улыбнулась. Странно как-то, решительно и высокомерно. Проследовала к крайнему столику и села на жёсткий и скрипучий диванчик из пластика и дешёвого дермантина. Заняла тот самый стол, не удержавшись и взглянув на здание ресторана напротив. — Чего застыл, Дань? — глядя на «Пирамиду», ядовито спросила она. — Ты мешаешь людям работать. Или сядь, или отойди с прохода.
Для себя она уже всё решила. Она всё узнает. Всё-всё. Всё узнает сама. Все грязные тайны мужа. Все причины, следствия и намерения, планы. У Данилы был один шанс. Всего один. Или он сейчас сдастся и во всём признается сам, или Ника начнёт свою войну. Уничтожит и его, и эту Юльку. Не посмотрит, что перед ней отец её сына. Опозорит, отберёт у него всё, что он за эти годы заработал… Всё, что семья Измайловых и её статус дали Кузнецову. Отберёт сон, покой, способность здраво мыслить. И нет, про Юлю она не забудет. Не сможет, даже если захочет. Эти двое не просто не будут вместе до тех пор, пока Вероника жива, их просто не будет, не будет прежних. Они за всё ответят.
— Никогда бы не подумал, что ты можешь бывать в таких местах. — глухо выдавил из себя Дан, чувствуя, как запотевают ладони и болезненный спазм сводит внутренности в глыбу льда, посылая морозные импульсы во все участки тела.
— Почему? Помнится, в свою нищую молодость ты водил меня в места и похуже. — не без издёвки пропела Ника, наконец-то оторвав взгляд от окна и взглянув на мужа. — Кофейня как кофейня. В ней меня интересует кофе, а не статус заведения.
Дане отчего-то в словах жены слышалась явная двусмысленность. Намёк на нечто серьёзнее, чем затерявшаяся на бульваре убогая кофейня.
«Она знает…» — прошелестело в его мыслях, заставив сердце отозваться болью.
Он не воспользовался своим последним шансом. Мало того что он вообще о нём не знал, так ещё и Раиса Львовна прислала сообщение, что уже на месте, задавшись ещё и вопросом, а где, собственно, виновники её спешки.
— Раиса уже в клинике… — выдохнул Даня. — Едем?
Ника растянула губы в доброжелательной улыбке и кивнула:
— Ты заплатишь за кофе?
Дан отшутился, мол, если здесь есть терминал, ссылаясь на простоту кофейни.
Вера закатила глаза и встала из-за стола. Подождала, когда муж рассчитается за кофе, и невозмутимо вышла из заведения.
Поток осеннего ветра снова набросился на её лицо. Растрепал и затерялся в волосах.
— Подержи. — протянув мужу два стакана, она заново собрала волосы и заколола их заколкой. Но прежде чем взять в руки кофе, она потянулась к пиджаку мужа. К нагрудному карману. — Ты картой оплатил, да? — ловко выхватив его телефон, Ника быстро сняла блокировку. Пароля не было. Его никогда не было. Верхняя панель быстро ушла вниз. Ряды уведомлений закрыли собой главный экран. Быстро отыскав уведомление из банка, Вероника коснулась небольшой галочки, раскрыв и ещё одно. Списания с карты: семьсот пятьдесят рублей и сто тысяч. Две минуты назад и полчаса назад.
