Сестра сопит без задних ног. Её не разбудил даже плач Марисабель.
- Говорите тише, бабушка, - прошу её, - Дарла очень устала. Пусть хоть она поспит.
- А я не устала?! Угомони ребёнка, нам завтра рано вставать. Не думай, что если ты кормящая мать, то тебе будут поблажки, Юстина!
- Она ведь… Такая маленькая… - я даже не договариваю мысль до конца.
Больно видеть, что до малышки дела нет никому, кроме меня и Дарлы. Для отца она инструмент обогащения, для мамы – пустое место. Для бабушки просто помеха сну.
Откуда в этой семье появился такой бесценный цветок, как Дарла…?
- У нормальных матерей дети с рождения спокойны. Их надо воспитывать, Юстина. Воспитывать, понимаешь? Это то, чего ты не делаешь.
Сдерживаюсь, чтобы не закатить глаза. Бабушка оказывается именно такой, как я и ожидала. Вся в своём мирке. И шаг в сторону – смерть.
- Марисабель буквально только что родилась, - отвечаю уже прохладнее, - ей нужна любовь и ласка.
- Помни старую мудрость, Юстина, - бабушка морщит нос от негодования, - ребёнка нужно воспитывать, когда его ещё можно положить поперёк кровати. Когда вырастает настолько, что поперёк не помещается – время для воспитания ушло.
- Бабушка, - внезапно бодро рыкает Дарла, - при всём уважении, но вы ведь сами сказали, что нам завтра рано просыпаться. Притушите свою жажду к беседе, пожалуйста.
Оскорблённая в лучших чувствах бабуля отворачивается к стенке и вскоре засыпает. Я спокойно докармливаю доченьку, и она послушно укладывается спать.
О чем бабушка вообще говорит? Ребёнок просто золотой, и без её советов.
Утро проходит кошмарно. Громкий возглас нашей новой командирши будит сначала нас, а потом и родителей. Я стараюсь успокоить дочь, зашедшуюся плачем из-за бабушкиных громких криков.
- Карга! – шипит растрёпанная Дарла, когда бабушка спускается вниз, - видала я в гробу её поучения!
Собираемся. Марисабель словно понимает, что мама и тёте тяжело и без её криков, и довольно быстро успокаивается – лишь лепечет что-то на своём детском языке, и беззубо улыбается нам с Дарлой.
- Что за сладенькая пирожулька! - умиляется Дарла, взяв племянницу на руки, - что за идеальный ребёнок! Вот бы у меня такая была! Мне больше ничего на свете не было бы надо!
Она целует пухленькие щёчки Марисабель, а малышка отвечает ей звонким смехом. В этот момент в комнату заходит бабушка.
- Чем вы тут занимаетесь?! Что за телячьи нежности?! Вам нечем заняться?! Так я быстро найду вам работу! Марш в гостиную, ваша мать уже собрана, лишь вы никак не можете проснуться!
От окриков бабушки доченька хмурится, а потом снова начинает хныкать. Мне кристально видно, что без так называемых «советов» бабушки я гораздо лучше нахожу общий язык с дочерью, чем с ними.
В гостиной нас ожидает мама. Все вместе мы идём к посвящённому Великой Драконице храму на окраине.
На улице пусто. Никто шатается улицами в такую рань – кроме тех, кто идут на работы в поля. Вероятно, именно туда отбыл и папа. Бойкотирует собственную мать, а ведь сам её пригласил!
- Что ты вечно тревожишь её! – вычитывает мне бабушка, - постоянно лезешь к ней со своими поцелуями! Смотреть тошно! Разве можно делать такое на людях?!
- Я люблю её больше жизни. И буду обнимать и целовать свою дочь, когда захочу, - отрезаю прохладно, - тут я обойдусь без ваших советов, бабушка. Спасибо.
Она явно мною недовольна. Когда мы входим в храм, бабуля бухтит что-то себе под нос. Перед изваянием Великой Драконицы бабушка выстраивает нас в шеренгу по росту, и велит читать молитву, закрыв глаза.
