— Будет жестоко тебя сейчас томить, — разворачивается, делает шаг к двери, и кидаюсь за ним.
— Назад, — оглядывается и щурится, когда я замираю. — Дыши. И тряпочку накинь.
Ждет, когда я укутаюсь в шелковое полотно, и вздыхает:
— Я теперь знаю, как выглядят безумцы.
— Что вы забрали у меня?! Что?! Отдайте! Верните!
— Увидишь.
— Тогда поторопись!
Вот поэтому я ненавижу жрецов. Наглые, напыщенные болваны, которые возомнили себя властителями чужих судеб! Везде лезут, всё портят и к остальным относятся с высокомерным пренебрежением.
— Тон, юная леди, смените. Перед вами Верховный Жрец, а мальчишка с конюшни.
Стискиваю зубы, выдыхаю через нос и в гневе выплевываю каждое слова:
— Прошу меня извинить.
— И не дергаемся, да? — расплывается в улыбке. — Ждем и не даем зверю воли. Ты меня услышала? А то не видать тебе того, чего ты так жаждешь вернуть. И это не пустая угроза, Илина.
— Я… — сглатываю и содрогаюсь в волне острой боли, — поняла…
Жрец выходит, дверь запирают, и меня пробивает судорога от скрежета замка. Я не в силах собрать мысли в кучу и понять, что происходит, меня будто вернули из мертвых и затем вырвали сердце. Я мечусь по спальне, кутаясь в полотно, расшитое зачарованными золотыми нитями, что сдерживают разъяренную волчицу.
Я должна быть сейчас в лесу, а не в замке Ивара. Я отказалась от своей прежней жизни, и вернулась в нее в еще большем отчаянии. Ожидание растягивается вечностью, и я теряю крохи надежды. Я захлебываюсь в рыданиях, содрогаюсь в ужасе и желании разорвать свою грудину, чтобы заткнуть кровоточащую рану подушкой.
Оседаю на ковер в бурых пятнах крови, задыхаюсь, и вновь раздается скрежет замка. Замираю, и в спальню проскальзывает бледная Лида, моя служанка, с корзиной, накрытой одеялом.
— Госпожа…
Торопливо семенит ко мне, всхлипывает и ставит корзину передо мной. Вытирает слезы с щек тыльной стороной, и я сипло и сдавленно шепчу:
— Что там под одеялом?
Если вам понравилась книга, поддержите автора, купив полную версию по ссылке ниже.
Продолжить чтение
