И встреча с бывшим мужем не вызвала той волны боли, так, лишь временное трепыхание. Сродни попыткам занять вертикальное положение.
— Не ожидала встретить… — я тряхнула копной распущенных волос с мягкими локонами. Поправила платье, вернув на место бретельки.
— У нас здесь корпоратив, — Миша оценивающе всматривался в моё лицо. Думаю, он не ожидал встретить бывшую жену здесь, да не в соплях, а впопыхах настолько, что она чуть не снесла на своём пути все — от мужиков до хлипких перегородок.
— А у меня свадьба! — счастливо ответила я, а Рубенской пошёл пятнами. Даже плечи мои сильнее сжал. Я полюбовалась на метаморфозы и смилостивилась. — Не у меня, конечно. Олеся замуж выходит…
Градус напряжения пошёл на спад. И благоневерный немного улыбнулся, не зная, как дальше продолжить разговор. Я решила за него.
— Ну, я побегу… — протянула я, пытаясь покачаться с носка на пятку, но опомнилась, что в туфлях. — А то там карточки…
— Алис, тогда ночью… — пряча глаза, начал бывшим муж. — Ты знаешь, нам надо было давно честно поговорить… Но ты ведь когда злишься…
— Всё хорошо, Миш, — я ободряюще улыбнулась. — Главное, что поговорили. Это такая мелочь — цепляться за деньги…
— Не мелочь… В любом случае нам надо всё обсудить…
— Миша, я не хочу ничего. — Софья Марковна выглянула из дверей зала и, найдя меня взглядом, сдвинула брови. — Ни денег, ни разговоров… Понимаешь, шесть лет и так много, не хочу ещё год потратить на разговоры…
— Ты что такое говоришь, Алис, — он покачал головой, отчего идеальная причёска испортилась. — Неужели это были плохие шесть лет?
— Хорошего вечера, Миш, — я привстала на носочки и чмокнула бывшего мужа в щеку. — С наступающим.
Я вывернулась из его рук и поскакала к тёте Софе. Меня прожгли взглядами и выдохнули в сторону: «Вертихвостка». А я, мило оскалившись, всучила ей карточки.
Свадьба была шикарной: в меру шумной, чуть сентиментальной (оказывается, Упырь — романтик и написал такую речь, что даже я собиралась высморкаться в скатерть) и весёлой. В середине вечера меня настиг знакомый голос, от которого я уже скоро в землю зарываться начну.
— Алиса, Алиса! Подождите!
Меня перехвалила возле бара мечта поэта, собственно, с самим поэтом. Уж не знаю, как Наташенька и Спиридонов до сих пор вместе… А ещё не знаю, что они делают на свадьбе моей подруги.
— Вот неожиданность, — скупо выдавила я.
— Действительно! — Наталья всплеснула руками, а Вася ещё больше насупился. Ему не шло. А вот костюм в мелкую клетку графитового цвета с жилеткой и белой рубашкой — очень даже. В нём Василий выглядел, как ни странно, старше и мужественней.
— Но мы с Олесей так подружились, что она не смогла не разделить такой праздник с нами…
О как! Пока я таскаюсь, как куртизанка, по клиентам между голландскими цветоводами, Олеся дружить удумала. Интересно.
— Как вы? — Наташа зачем-то взяла меня за руку и доверительно заглянула в глаза. Мне захотелось эти самые глаза собрать у носа и сделать вид лихой и придурковатый, чтобы от меня отстали. — Слышала, развод вам нелегко даётся…
От кого это она интересно слышала? Уж не наш ли поэтичный самородок пошёл языком трясти?
— Ну что ты, милая, — я оскалилась в самой противной из своих улыбок, — развод — это такие мелочи по сравнению со свадьбой. Вы ещё не решились?
Помнится, на дне рождения Спиридонова как раз разговор подобный затевался.
