— Не приближайтесь, мисс.
— Да что ты себе позволяешь, урод несчастный? — вскрикивает она и я с ужасом вижу, что она начинает разжигать огонь внутри и золотое пламя свечение ослепительно вырывается из ее глаз. Поднимается ветер, как перед бурей и я поспешно трогаю Уилла за плечо.
— Все нормально, Уилл, мы знакомы,— говорю я ему мягко. Но в душе чувствую какую-то непонятную нарастающую тревогу, несмотря на то, что рядом со мной два человека щедро одаренных кровью дракона, привилегией для воинов высшего порядка, подаренной за верное многолетнее служение. Потягаться с золотой они, конечно не могли бы, но они могли бы бросить вызов серебряному, если бы появилась такая необходимость.
— Вот именно, — говорит Сильвия, успокаиваясь, — не видите, кто перед вами, деревенщина? Мы с вашей хозяйкой настоящие подруги. Верно веть, малышка Дженни?
— Да… Наверное… — говорю я, чувствуя странную неловкость, когда Дженни берет меня под руку.
— Я должна была увидеть тебя, ты просто не представляешь, как сильно я радовалась, когда узнала, что ты, на самом деле, жива. Тетушка Мэй не даст соврать, из моих глаз лились слезы счастья.
Я с недоверием смотрю на Сильвию, которая никогда раньше не питала ко мне особенной симпатии. Я хорошо знала, что она считает всех медных жалкими и никчемными, и постоянно поднимает вопрос о том, чтобы медных вообще перестали считать драконами, лишив тем самым, всех дворянских привилегий. А теперь, она едва ли не прыгает от радости, видя меня.
— Ну, рассказывай, что ты там видела? Что там по ту сторону?
Я вижу, как ее глаза горят жадным блеском, словно я сейчас должна раскрыть ей главную тайну жизни и смерти.
— Я не могу сказать, что…
— Да это и не важно, верно ведь? — перебивает она меня. — Главное, что ты жива, так? Главное, что ты снова можешь заниматься этими замечательными детками! Смотри какой смешной кучерявый мальчик.
— Его зовут Джимми, — говорю я, — он чудесный.
— Да? Имя просто чудо.
Она щелкает пальцами, показывая на Джимми, который стоит у входа в приют.
— Иди сюда, маленький человечек, — говорит она и подзывает его, словно пугливую лошадку, едва не цокая языком.
Он несмело подходит, во все глаза глядя на золотую.
— А вы, мисс, золотая драконница? — с восторгом спрашивает он. — Я никогда не видел золотых драконниц. Вы такая красивая.
— Какой милый мальчик, — восклицает сильвия. — Ну просто чудо какое-то. А какие у него кучеряшки.
— У моей мамы были такие, я их унаследовал.
Слово «унаследовал» он говорит по слогам, и оно явно дается малышу с трудом.
— Ну чудо, просто чудо! — снова восклицает Сильвия, дергая меня за плечо. — Теперь я понимаю, почему ты пропадаешь здесь днями напролет. Если все твои детишки такие же милые, как этот человеческий пупсик…
— Да, — говорю я, сбитая с толку напором Сильвии, — они все хорошие.
— И почему мы раньше с тобой не дружили так близко, Дженни? Это просто недоразумение и какая-то ошибка. Мы ведь с тобой так похожи.
— А вы к нам тоже будете приходить, как мама Дженни? — спрашивает Джимми, дергая Сильвию за платье.
Она кривится, видя, как он сжимает ее дорогой шелк.
— Убери свои грязны.. То есть, осторожнее, малыш, это очень дорогой шелк. Лучше не трогай ручками, испортишь.
Она брезгливо отмахивается от его пальчиков, словно это насекомое, которое село ей на платье.
— Пойдем отсюда. Дженни, нам так много надо обсудить. У меня к тебе тысяча вопросов. И я больше не допущу того, что было раньше. Я хочу, чтобы мы теперь с тобой стали лучшими подругами. Ты ведь не возражаешь, малышка? Теперь, когда ты стала серебряной, у нас с тобой куда больше общего, не так ли?
