Поддаюсь. Ставлю малышку на пол. Она выглядит растерянной и даже немного испуганной. Меня что ли испугалась?
— Раз ужин не удался, значит за него не возьму! — бойко говорит она, пытаясь справиться с бешеным дыханием: — А все остальное… за поцелуи эти твои… семьсот тысяч минус из моего долга! — разворачивается и семенит к входной двери.
А я как влюбленный идиот не могу перестать улыбаться.
Нужно быть поэкономней. Если продолжу и дальше так расточительно списывать ей долг, то она отделается от меня уже к концу месяца. А я больше не могу ее отпустить…
6. Глава 6. ОНА
Вот же дура! Ну дура же! Можно было всего одним сексом списать весь долг! А я как идиотка испугалась и сбежала. Разве не была готова к этому еще днём? Идиотка! Надо было соглашаться.
Просто... Он вёл себя странно. Так обманчиво нежно, что я кажется в какой-то момент забыла где я и с кем. Еще бы, он-то спец в соблазнении женщин! А когда очнулась, попросту запаниковала. И сбежала.
— Мерзавец!
— Что вы сказали, Евгения Владимировна? — подаёт голос Веня с водительского сиденья.
На своих двоих сбежать не удалось. Герман отдал распоряжение, чтобы меня не выпускали с территории пешком.
— Ой, простите, Вениамин. Мысли вслух.
— Как поживали, молодая барыня?
— Какая уж я барыня теперь? — усмехаюсь как всегда с его оборотов речи. — Я деревенская девка. Вернулась в бабушкин дом, работаю в сельской школе секретарем. Вернее, работала. Теперь вот у твоего начальника буду.
— Как камень с души. Может хоть под вашим присмотром он перестанет жизнь гробить.
— Ты про то, что он выпивает?
— Это еще мягко сказано. Да ладно бы только это. Так он ведь стал во всякие сомнительные предприятия ввязываться. С тех пор как вы ушли, он стабильно раз в месяц в больничку загремит. Когда просто в баре подерется, а когда и в криминальные разборки влезет без надобности. Будто только и ждёт, что его кто-то на тот свет отправит.
— Сплюнь, Вень.
— Может наказывает себя так?
— Да видала я сегодня днём, как уж он себя наказывает, бедняга, — отмахиваюсь. — Очередную секретаршу без отрыва от производства использовал прямо на рабочем месте.
— Это ему кстати психолог насоветовал, — огорошивает меня открытием Вениамин.
— Психолог? — удивляюсь.
— Людмила Степановна заволновалась, что он пьет. Вот и уговорила его к мозгоправу.
— И как связаны секретарши на его столе с алкоголем?
— Он же после вашего развода вообще перестал на женщин смотреть. Полгода точно, может и больше. Когда узнал, что вы замуж собрались еще и запил. Вот ему психолог и рекомендовал найти девушку на вас похожую и воплощать с ней все, что с вами не смог. Я сразу говорил дурная затея. Но кто ж меня слушать станет.
Значит это он сегодня с той девицей так «воплощал», то, что хотел бы со мной? Неужто мое «проклятье» все еще отчасти работает?
— Много пьет? — продолжаю разговор, чтобы наконец перестать представлять себя на месте той шлюхи.
— Одно время даже в офис ездить перестал. Совсем интерес к жизни потерял. Я у него и за секретаря был, потому что он никого не нанимал. И за водителя. И за няньку — по просьбе матушки приглядывал за ним круглые сутки.
— А сама мама почему не с ним?
— Дык он ее на пушечный выстрел не подпускает нынче. За то, что она ему под страхом смерти запретила к вам приближаться и снова жизнь портить.
Ого. Выходит, мама Люда меня от него оберегала. А мне и слова не сказала, что ее сын из-за меня загибается.
