Измена. Стеклянный мост над обрывом - страница 18

– Славаа-а-а-а, – умоляла она. – Я сейчас умру, пожалуйста – голос срывался и походил на всхлипывания.

– Сейчас, малыш, сейчас, сейчас тебе будет хорошо. – Белая юбка приподнялась вверх, нежное кружево трусиков скользнуло вниз, Лера схватилась за стенку лифта и выгнулась так, чтобы Славе было удобнее проникнуть туда, где все изнывало.

– А-аа! – всхлипнула Лера, когда Слава резким движением проник в нее сзади. Слава двигался резко, сильно, каждое движение наполняло наслаждением, ранее вымученная пустота теперь стала средоточием всех благ, всех радостей. И ровно в тот момент, когда все внутри начало наполнять горячей жидкостью, Лера почувствовала, что взрывается, что ее тело распадается на маленькие кусочки удовольствия, а сама она растворяется в пространстве, что не будет прежней Леры, и ей было наплевать на это, не в силах выдерживать далее накал, она громко протянула:

– А-аааааа.

Ноги дрожали, организм словно не понимал, какие эмоции он сейчас испытывает и выбрал чисто женскую тактику – плакать. Лера плакала и плакала, а по ногам медленно стекала жидкость.

– Малыш, ты чего?

– Ничего, мне в душ надо.

– Хорошо, мне тоже. Ко мне?

– Да.

– А я вчера фильм закачал, можем посмотреть. – Успокаивающе гладил ее по голове Слава. Преступники любви выдохнули, что на этаже никого не было и дошли до номера 441.

Вечер был божественным. Они смотрели телевизор, пили шампанское, закусывали сыром и апельсинами. На звонки Дани отвечать не хотелось и она отделывалась односложными предложениями, отметила, что не сможет приехать завтра, сделала то, что не делала никогда ранее – обманула мужа, соврав про встречу с подругой и даже «попросив разрешение» задержаться на несколько дней. Стыд, мораль, этические представления о семье – все, что раньше было дорого, значимо стали теперь всего лишь лишенными смысла словами, потому что взамен им уступило ощущение абсолютного счастья, безмятежности, радости. Вся Вселенная словно начала жить по другим законам. Лера, скорее всего, еще тогда не знала, что Вселенная не терпит лжи, а испытания могут быть не только горем, но и радостью и наслаждением, и уж тем более ей было на данный момент плевать, что любое преступление бывает наказуемо. С другой стороны, возможно, в жизни есть такие наслаждения, ради которых можно стерпеть наказание стыдом и виной?

Праздник блаженства продолжался и следующие два дня. Конечно, Лера осталась в номере Славы. Днем, когда Слава ездил по делам, она работала за своим ноутбуком, несмотря на то, что все происходящее невероятно отвлекало от всего, работа продвигалась вперед семимильными шагами. Два дня, она проведет эти два дня в раю, а потом вернется в свой привычный ритм, привычный режим, который не был похож на холодный ад, как предыдущие несколько лет, скорее, напоминал чистилище.

Как-то в пылу ссоры она кричала мужу, что он пожалеет о своей холодности, что она чувствует, будто живет в ледяном царстве, где на нее всем плевать. Нет, она не против работать, она активно и охотно обустраивает их жизнь, работает ради будущего, в конце концов, так живут тысячи и миллионы семей, но муж, согревающий в постели дай бог раза два в месяц – это, ей казалось, нонсенс.

В тот день у мужа выдался единственный выходной за последние три недели, а он решил прогулять его в боулинге с друзьями. Лере было очевидно, что после боулинга никакой общей постели не предвидится и психанула не на шутку. В итоге Даня уступил ей и остался дома, но стойкое ощущение выпрошенного секса не давал расслабиться. Муж двигался в ней, и если изголодавшее тело хоть как-то отвечало на ласки, но душа осталась холодной.