Измена. Стеклянный мост над обрывом - страница 20

Даня, в отличие от Славы, никогда не пропускал ужин ради занятий любовью, а после ужина, залипнув на телевизоре и в интернете, что впрочем понятно, после тяжелого рабочего дня, мог запросто забыть о ней. Такое «забывание» входило в привычку, из-за чего Лера начинала считать себя некрасивой, нежеланной, нелюбимой. Пыталась защитить Даню, да и себя от разочарования, мыслями о том, что он устает на работе. Но ведь она тоже работает! Более того, старается не перегружать его бытом, поэтому разочарование все же росло, пока пол года назад она всерьез не предложила развестись. Возможно, этот разговор пошел на пользу, а возможно, Даня отчетливо видел, что Лера прекрасно может без него, готова начинать свою жизнь заново, что она, вообще-то привлекательная женщина в конце концов.

Вечер плавно переходил в ночь, Лера ограничивалась одним бокалом шампанского, эндорфины и так в организме зашкаливали и не было необходимости искусственно вызывать эйфорию. Она прижималась к Славе и трогала его ладонь – большую, крепкую. Ее ладошка в его руке выглядела словно рука ребенка.

– Почему в мужчине самая эротическая часть тела – это рука? – спросила она у Славы.

– Почему рука? У меня ничего привлекательнее нет? – деланно возмутился любовник.

– Ну смотри, какая она у тебя большая, мощная, сильная. Она может от всего защитить, она может крепко держать, она может сильно сжимать, – покраснела Лера, вспоминая их безобразие в лифте, на столе, на кровати, но она же может сводить сума лаской и нежностью, может быть такой нежной и она провела рукой Славы от своей шеи до ключицы. – А знаешь, я не думала, что когда-нибудь снова встречу тебя и уж тем более не думала о том, что… что будем…будем вместе, блин, слова не подбираются.

– Почему не подбираются? Давай я подберу. Будем любить друг друга, будем вспоминать прошлое, будем жить в волшебстве, чуде хотя бы несколько дней.

– Но ведь так нельзя.

– Кто сказал нельзя? Кому нельзя? Мы оба взрослые люди. Раз ты легла со мной в постель, ты разрешила себе секс вне брака. То же самое сделал и я. К чему эти псевдострадания и псевдонравственность? Было бы нельзя, ты бы не согласилась.

Может, Слава и был прав, но уж больно задевали его слова, почти ранили.

– А представь, что твоя жена ну или мой муж себе разрешили. Это же было бы… было бы…

– Омерзительно?

– Ну да. Ты же всегда был таким ревнивым, правильным. Так боялся, даже, что я курить начну, например.

– И правильно делал, как только мы расстались, ты начала курить?

– Ну да, конечно! – фыркнула Лера. – Ты каждый третий день в общаге дежурил, хоть раз видел меня в курилке? А твою сигарету я долго хранила, любовалась ею, вспоминала нас, короче, была влюбленная дурочка, а она продлевала мои агонии.

Слава недоверчиво посмотрел на нее и спросил:

– Так ты специально злила меня?

– А ты злился?

– Ну еще бы, молодой, горячий, еще долго считал тебя своей. А ты затевала свои игры? Ох, если бы у меня остались силы после наших скачек, я бы знал, что с тобой сейчас делать. Ох, ты бы у меня поплясала!

– Какой грозный, суровый мужчина! Да я вас боюсь! – шутливо произнесла Лера, сама же прижимаясь к телу Славы. – Как хорошо, что завтра уезжаю!

На этот раз интонация полностью противоречила словам. Лере было грустно, очень грустно. Возвращаться в реальность, где секс по достаточно редкому расписанию, где преследует чувство собственной непривлекательности не хотелось. Хотя уж теперь-то она знала, что привлекательна, да еще как. Приходило понимание, что не она отвественна, если у мужчины нет желания или оно быстро спадает, или еще куча проблем, о которых думать не хотелось. Да, с тех пор как они более-менее выяснили отношения все как-то устаканилось, вопреки страхам Дани руководящая должность тоже оказала на него положительное влияние. В нем появился некий стержень, что замечала и Лера.