С одной стороны, то, что он вот так по-хозяйски распоряжается в моем доме, подбешивает, а с другой — это так приятно. Не вежливое исполнительное обслуживание в замке, а желание сделать приятно “от души”.
Это так подкупает, что я решаю отложить разговор о том, чтобы прогнать песца на потом.
— Вот, — протягиваю я ему одежду и решаю соответствовать своей легенде. — Тут одежда моего покойного мужа. Примерьте, возможно, что-то будет вам впору.
Он забирает и выходит из домика. Фух… Я уже боялась, что он тут решит переодеваться. Сажусь за стол и начинаю задумчиво накручивать прядь на палец.
Нет, оставаться он здесь, конечно, не может. Но рану его мне точно нужно осмотреть, и только потом уже требовать, чтобы он покинул мой дом. Если, конечно, моей помощи ему больше не требуется.
А красиво на стол накрыл. Нашел и кофейные чашки, и блюдечки. Салфетки вон даже достал. Так мило.
Входная дверь открывается, на пороге возникает песец, уже одетый. Что рубаха, что штаны ему слегка узковаты, поэтому натягиваются и еще больше подчеркивают тренированное тело.
— Ну, вроде бы ничего, — разводит руками песец. — Теперь, наверное, я могу представиться. Меня зовут Керни, и я теперь в неоплатном долгу перед вами.
Он делает галантный поклон и присаживается рядом за стол.
— Селена Вюрт, — представляюсь я именем, записанным в бумагах. — Вдова. БЫла бы рада, если бы кто-то помог моему мужу, как я помогла вам вчера.
Оборотень кратко хмурится.
— Сочувствую вашему горю.
Мы приступаем к завтраку. Сначала разговор не клеится, а потом как-то переходит в русло простых и банальных вещей, таких, как любимая погода, детские шалости и ежедневные дела.
После завтрака я осматриваю рану уже на человеческом теле. Благодаря хорошей регенерации оборотней, ее края уже схватились, но в одном месте все же есть нагноение. Промываю, обрабатываю.
Керни терпит молча, сжав челюсти. Но вывод у меня остается неутешительный — он какое-то время поживет со мной.
14. Глава 14. Серебряный олень
— Давно вы живете одна? — собирая дрова и, разглядывая на почти полную поленницу, спрашивает меня Керни.
Я тоже бросаю на нее взгляд. Ник хорошо позаботился обо мне, поэтому идеально наколотые дрова аккуратно сложены в поленнице почти под самый потолок. Наверное, это очень странно для вдовы, которая живет без мужа хотя бы полгода. Но вряд ли мой брат мог предположить, что я тут встречу какого-нибудь… песца.
Но если так подумать, несколько дней назад я вообще не могла предположить, что окажусь где-то в забытом богами лесу, скрываясь от своего собственного мужа. От этой мысли становится очень тоскливо. До такой степени, что хочется на все наплевать и сбежать отсюда уже к нему. Только я боюсь снова встретить не своего Рэгвальда, за которого выходила замуж, а этого чужого мужчину, который будто бы занял его место.
— Не очень, — размыто отвечаю я и отвожу глаза.
— Я не хотел затронуть больную для вас тему, — хмурится Керни и несет дрова в дом. — Просто мне показалось сначала, что тут… Как это сказать… Вообще не жил мужчина. Но…
Песец понимает, что продолжает ту же тему, тяжело вздыхает и качает головой.
— Все-все, — поспешно говорит он. — Больше не буду. Это все мое неуемное любопытство, из-за которого я и пострадал.
Он усмехается и поправляет волосы, которые собрал в хвост и перевязал кожаным шнурком.
— Кстати, да, — теперь пришла моя очередь быть любопытной. — Как вы получили эту странную рану? У оборотней почти всегда все затягивается моментально. А тут мало того, что вы сами, зализать… Ой, простите… Залечить ее не смогли, так она еще и после обработки все равно начинает гноиться.
