– Но хозяин только купил этот дом, о каком ремонте может идти речь?!
Вскидываю бровь и выдаю холодно:
– Я думаю, что мнения на этот счет я не спрашивала. На все воля, как вы выразились, вашего хозяина…
Что-то в глазах женщины проскальзывает нехорошее, и мне это не нравится. На загривке даже волоски поднимаются, но по моему лицу ничего не считать. Работа с клиентами обязывает “держать фейс”, как говорит моя коллега Оля.
– Буду ждать ваших распоряжений, – выдыхает женщина и идет вперед так, будто швабру проглотила, а я уже понимаю, что друзей у меня в этом доме, кажется, нет.
Наконец мы выходим в просторный коридор, где в центре стоит овальный столик все с теми же приторными розами. Алыми. А рядом с ними замечаю девушку в форме горничной, которая пытается впихнуть невпихуемое в вазу.
– Альбина, деточка, можешь не стараться, – заявляет Софья Михайловна, – хозяйка решила убрать вазы…
На этих словах девица разворачивается и упирает в меня пристальный взгляд. Отмечаю, что эта горничная с вычурным именем весьма хороша собой, однако, как дизайнер, я вижу, что эта красота искусственная, вылепленная пластическим хирургом, но профессиональным. Вмешательства практически незаметные, но губы немного перекачены, и нос узковат, в природе редко встретишь такое соотношение…
Вопрос «Откуда у простой горничной такие финансы на хирургов такого уровня?» остается открытым. Вряд ли она на окладе.
Да и слух режет обращение Софьи Михайловны “деточка”…
Интуиция что-то стремительно нашептывает, и я на мгновение замираю, пытаясь не спугнуть мысль.
Догадка неожиданно осеняет: «А что, если Альбина и Софья Михайловна – родственницы?!»
– То есть мне не ставить в вазу цветы? – переспрашивает девица, но отчего-то смотрит на Софью Михайловну, а не на меня, спрашивая дозволение у последней.
– Именно так.
Влезаю до того, как экономка ответит, акцентирую на том, что решение в этом доме принимаю именно я. Прежняя Юля бы так не поступила, но я повзрослела и уже имею опыт общения с людьми. Делаю себе пометку, чтобы уточнить у Игната, имею ли я право отбирать персонал в его дом. Как жена имею. Если бы я ему, действительно, была женой…
Но все же полномочия хозяйки мне необходимы, потому что персонал я весь сменю. Уж Альбиночку и ее маман точно. Если Игнату наплевать, кто у него работает, лишь бы рекомендации были приемлемыми и опыт работы, то для меня важен сам человек.
И возьму я, скажем, простую девушку, которая подрабатывает после университета, чем вот такое вот, или же пожилую женщину с добрым сердцем, которая будет скорее как член семьи, чем вот такая вот Софья Михайловна…
Не нравится мне то, что я вижу. В принципе Юсупов – трудоголик, всегда был таким. В дом заваливается только для того, чтобы поспать. Зная его нрав, могу понять: прислугу он не замечает. Сноб все же, выросший в именитой семье, внук знаменитого деда, почти легенды, человека, на которого я бы равнялась…
Если бы…
– Будут какие-нибудь распоряжения? – влезает экономка и смотрит на меня, едва скрывая свою неприязнь.
– Непременно, чуть позже, – улыбаюсь фальшиво, давая понять, кто тут главный, и вновь гляжу на Альбину.
Догадка проскальзывает очень неприятная.
А что если Игнат спит с этой горничной?! Может, отсюда и деньги на хирургов?!
Неприятная мысль жалит в самое сердце. Что, его Константиновская перестала устраивать?!
Не хочу думать о таком. Просто решаю, что когда муженек придет на ужин, я ему в лоб задам накопившиеся вопросы
