Эти мысли начинали превращаться в инструмент мазохиста.
— …кубик не сюда. Видишь же, рисунок не складывается.
— Ну па!
— Ищи другой. Этот, говорю тебе, не подходит.
— Так никакой не подходит!
— Неправда. Смотри внимательнее.
Я, словно вор, кралась навстречу этим мирным голосам, не желая нарушать идиллию.
Из кабинета Ники я вышла разбитой и вопреки надежде на то, что разговор по душам с подругой поможет мне утвердиться во всех своих смелых решениях, погрузилась в ещё более мутные воды, в самый водоворот бесконечных сомнений.
И я ведь ждала, что она хотя бы напоследок скажет мне что-нибудь утешительное.
Может, это и малодушно с моей стороны, но невозможно ведь постоянно притворяться, будто я настолько сильна, что из меня можно гвозди делать.
Но Вероника, очевидно, решила, что правда — дороже.
— Милена, я не хочу дарить тебе пустых, ни на чём не основанных надежд. Если ты чувствуешь, что вы неизбежно расходитесь. Если, выходит, бесконечные попытки выстроить диалог с супругом ни к чему не привели, ты… подумай. Конечно, не торопись и с плеча не руби, но подумай. Подумай, нужна ли тебе такая нервная жизнь. Особенно когда до такого дошло…
Она тоже избегала этого страшного слова «измена».
Может, не хотела лишний раз меня травмировать. Но только вряд ли мне уже можно было сделать больнее…
Я осторожно выглянула из-за угла, почти забыв, как дышать.
Марат, переодевшись в футболку и простые домашние джинсы, возился с сыном на полу, собирая красочные кубики.
Рядом, привалившись к дивану, пёстрой грудой лежали новые игрушки. Наверное, сегодня по дороге с работы купил, потому что я их не помнила. Громадный белый заяц, бурый мишка, коробка с конструктором и машинка на управлении.
А я стояла в полутёмном коридоре, покуда ими незамеченная, и едва не скулила от нового прилива нестерпимой боли.
— Я нашёл! — победоносно выкрикнул Сашка и потряс над головой кубиком. — Вот он, па. Правильно же? Вот, смотри. Если так повернуть, то не подходит. А если вот так — то подходит.
Марат присмотрелся и с довольным видом кивнул:
— Молодец. Вот теперь точно подходит.
Может, и не стоит им мешать?..
Я отклонилась от дверного проёма, но ненароком задела рукой дверную ручку.
Этого звука в тишине дома хватило, чтобы сын обернулся и заметил меня.
— Мама! — он поднялся и кинулся ко мне.
Не оставалось ничего делать, как выступить из тени. Сашка уткнулся в мои колени, и я обхватил его за плечи, прижала к себе.
— А мы с папой кубики складываем. Почти уже всё сложили. А папа мне смотри какого зайца купил!
Сашка оторвался от меня и помчался к своим обновкам.
С глотнула и подняла взгляд на мужа. Его лицо сделалось непроницаемым, каменным. От улыбки не осталось и следа.
— Где ты была?
— Ездила в город, — я не собиралась с ним откровенничать.
Но он и не стал от меня этого требовать.
Ещё одна странность. Обычно Марат не любил оставаться в неведении относительно любых моих дел.
— Если тебе нужно время на себя, — отозвался он ровно, — можешь идти. Мы с Сашкой найдём, чем заняться.
Я кивнула, перевела взгляд на сына:
— Шурик, я душ приму и спущусь. Хорошо?
— Ага.
— Вы же ещё не ужинали?
Он замотал головой.
И я даже слегка обрадовалась. Может, за ужином, накормив и отправив спать сына, мы с Маратом сможем поговорить.
Но радость была преждевременной.
Этим вечером меня ждал новый удар.
7. Глава 7
— Мы тебя ждём, — не сказал, скорее проинформировал муж и вернулся к тому, чем они с Сашкой занимались до моего прихода.
