— Потому что сейчас она не захочет ничего обсуждать. А все наши прежние разговоры напоминали домашние задания, которые нам выдавали психологи. Разговоры для галочки. Имитация прогресса. Они ни хрена не решали, понимаешь? Мы ничего важного на самом деле не обсуждали!
Её лёгкая прохладная ладонь неожиданно опустилась на его руку.
Он вздрогнул и рефлекторно отодвинулся.
Она сделала вид, что не заметила этого.
— Я… думаю, я понимаю, о чём ты говоришь. Мне очень жаль, Марат. Извини.
Вот как. Ей тоже жаль. А она ведь — часть этой проблемы. Не в последнюю очередь они разбегутся в разные стороны из-за неё.
Как же порой люди привыкают себя обманывать, жить в иллюзии и притворяться, что у них всё не так уж и плохо. Что всё наладится.
А потом кто-нибудь слетает с катушек. Совершает что-нибудь, чему прощения нет, и наружу лезет вся эта грязь, которая исправно копилась, пока они думали, что у них всё в порядке. Что они с этим справятся. Переживут.
— Тебе действительно жаль? — он повернул голову, чтобы видеть её лицо.
Она смотрела на него неотрывно, с какой-то не совсем понятной ему жадностью.
— Конечно. Да, мне действительно жаль. Почему ты ставишь мои слова под сомнение?
— Потому что ты часть уравнения, Ника, — усмехнулся он и покачал головой. — И тебя из него выкинуть не получится.
10. Глава 10
— И что теперь?
Катя сочувственно заглядывала мне в глаза, а я боролась с новым приступом слёз, поэтому временила с ответом.
— Пока не знаю. Правда не знаю. Нам надо поговорить. Не так, как до этого, где эмоции через край, а… спокойно. Как взрослые люди.
— А вы сумеете? — старшая сестра скептически приподняла чёрную бровь.
Обсудить сокровенное, помимо Ники, я могла только с ней.
Знала, что дальше Кати никогда ничего не пойдёт. Даже родителям ничего не расскажет. Не расскажет, пока я не позволю.
А ещё она обладала удивительным свойством — умудрялась никого не судить и никогда не спешить с выводами. Исключительно холодная голова. Наверное, единственная среди всех, кого я знала.
— Мы должны постараться, Кать. Это же наше будущее. Это Сашкино будущее в конце концов.
— Он не отдаст тебе сына, — Катя легонько прихлопнула ладонью по столу.
И безжалостная правдорубка. Моя сестра не ходила вокруг да около, не пыталась ничего приукрасить. Говорила прямо и только то, что думала.
— Мил, не смотри на меня так, будто я тебе своими словами нож в сердце вогнала. Ты и сама знаешь правду. Знаешь, что Марат за сына и убьёт, и умрёт. Что бы он ни натворил, что бы ты ни натворила — сына он не отпустит.
— Знаешь, может, если бы я хоть что-нибудь натворила, мне сейчас не было бы так больно и обидно.
Обидно…
Да это слово даже близко не описывало то, что я ощущала.
Вчера, взбудораженная подслушанным анонимным звонком, я до середины ночи перечитывала эту проклятую переписку, пытаясь выискать в ней хотя бы намёки на то, что вменял мне в вину муж.
Не было там ни жалоб, ни упрёков.
Да, я честно описывала сложности, с которыми сталкивалась время от времени из-за его взрывного характера. Но не было в них и намёка на то, что из-за них я его разлюбила.
Потому что это чушь и неправда.
Я люблю своего мужа.
Любила. До того, как застала его в постели с другой.
С другой, к которой он наверняка сегодня поехал!
С ночи я так себя накрутила, что порывалась броситься следом за ним.
Но Сашку оставить было попросту не на кого. Наша няня была на подработке, и я не предупреждала, что сегодня мне понадобится её помощь. Ведь я не могла предугадать тот таинственный вечерний звонок.
