Сработало…
Открываю дверцу. Пистолет в кожаном чехле. Нож охотничий. Снова какие-то брюлики и документы. Мой пульс, наверное, выдает под все сто пятьдесят. Голова тяжелая, а в глазах рябит, свидетельство о браке и договор купли-продажи.
— Да как так-то?! Что за дичь…
***
Задницей плюхаюсь в кресло. В глазах чертовы мурашки, а в крови полыхает огонь. Хочется все сжечь вместе с документами, что я держу прямо сейчас.
Пигалица как недвижимая статуя в буддийском храме, остается вокруг нее только свечи расставить и цветами закидать в виде подношения.
— Ты в кресле спать будешь?
О, очнулась и даже пытается показать свою заботу.
А я, может, хочу в этом кресле осознать все случившееся и вообще понять, как с этим всем дальше жить.
Голова раскалывается, руки уже все в синяках от такого количества щипков, которыми я попытался себя реанимировать. И хоть бы хны! Ничего не помогает вернуть себя в то нормальное состояние, а заодно и жизнь, которой у меня внезапно не стало.
Может, я настолько перепил, что умер и попал в свой персональный ад, а эта мадам проверяет меня и дает последний шанс прорваться в закрывающиеся врата рая?
— С женой, — проговариваю сквозь зубы.
Ну а что, лягу с молодой супругой, может, прояснится что в голове, опять же тактильную память никто не отменяет.
— Ну вот и отлично. Утро вечера мудренее, — дерзкая мерзавка хочет показать, что ничего ее не берет и что она тут лидер положения.
Фиг ей! Мне надо успокоиться, чтобы мозги врубились и дали мне возможность все разложить по полочкам и понять, где та временная шкала дала трещину.
Замечаю, как женушка застывает у комода с вещами. Копошится и пытается выбрать. Настораживает ее разборчивость.
— Что-то не так, любимая?
— Все так, — демонстрирует спокойствие, а у самой жилка на шее пульсирует.
Врушка! Погоди, выведу тебя на чистую воду…
— Не уходи, здесь переодевайся!
И она удовлетворяет мое любопытство. Сидеть получается плохо, потому что в штанах становится резко тесно. Я не девственник, но то, что демонстрирует Мира, впечатляет. Мне иной раз профессионалка не вставляет. А эта просто переодевается, причем настолько быстро, что я едва успеваю что-либо рассмотреть. Негодяйка форменная.
Когда атлас скользит по ее коже, я чуть не роняю документы. И нижняя часть моего тела агитирует смириться со своей участью и рвануть в прекрасные объятия молодой и настолько соблазнительной жены.
Но мой разум бастует! Настолько сильно, что мне даже удается перехватить инициативу и задавить свой внезапный порыв пойти и подчиниться ей, при этом счастливо пускать пузыри и капать слюной на пол оттого, что эта девушка моя.
Не дождется!
— Значит, хорошая девочка, послушная? — указываю на ее вещи, что она аккуратно складывает на стуле.
Смех, да и только!
— На плохой бы ты не женился. Только хорошая и терпеливая может твои гулянки терпеть и не прибить.
Стервозности в ней совсем немного, но все-таки жена пытается показаться хуже, чем есть на самом деле. Для чего? Настолько достал муж-изменник или же ее тревожит в нашем общении нечто другое?
— Так в чем же дело? Зачем терпишь? Давай разведемся! — предлагаю самый верный вариант.
И чего я сразу об этом не подумал?! Даже если мы женаты, то нам всего лишь надо подать заявление и развестись!
— Ты наш брачный договор читал?
А… то есть… я, находясь в бреду, еще и брачный договор подмахнул не глядя?!
4. Глава 4
