— А какой я, малыш? — нахально лыбится, обнажая белоснежный ряд зубов.
Вересов наклоняется ближе и утыкается мне носом в район шеи.
— Слушай, обалденно пахнешь, это что?
— Духи, которые ты подарил на Восьмое марта…
— Я подарил?
Я закатываю глаза.
— Наверное, ты их всем своим любовницам даришь. Это очень удобно, чтобы не путаться, — пытаюсь его оттолкнуть, но, получается, делаю только хуже, и Вересов теряет равновесие…
— Ой… — выдыхаю, когда мы оказываемся в ворохе постельного белья.
Мои ноги путаются в пододеяльнике, а руки Глеба — в простыне.
— Живая? — уточняет Вересов, боясь лишний раз пошевелиться.
— Вроде, — лежу и пытаюсь почувствовать свое тело, которое уже и так затекло от перенапряжения.
— Мир, ты правда моя жена? — смотрит взглядом побитого пса на меня, и вроде жалко его, но Малышева еще жальче, особенно за то, что Глеб его не навещал и даже и не собирается.
Врать не люблю. Особенно глаза в глаза. И только собираюсь подпортить свою карму, как в квартире раздается спасительный звуковой сигнал видеодомофона.
***
Глеб как-то резко меняется в лице. И мне даже кажется, что он недоволен тем фактом, что нас прервали на самом интересном месте. Я же, наоборот, облегченно выдыхаю.
Уф, пронесло.
— Открывать думаешь? — проговариваю, когда звонок видеодомофона звучит уже в третий раз.
— Да.
Глеб осторожно приподнимается, чтобы меня никак не задеть. Я не хочу смотреть на Вересова, но взглядом все равно цепляю нижнюю часть его тела, самую выпирающую.
Как хорошо, что нам помешали, иначе неизвестно, до чего бы мы дошли.
На Глебе по-прежнему одни штаны, ступни босые. И, видимо, менять в этом он ничего не собирается. Так и идет встречать в костюме полубога гостей.
Я лежу еще какое-то время, потом все-таки решаюсь подняться и посмотреть, кого там принесло. Хотя бы зрительно поблагодарить своего спасителя.
Накидываю короткий халатик из ночного комплекта и обуваю милые тапочки с опушкой на каблучке.
— Дорогой, кто там? — играю прилежную супругу и заявляюсь во всей красе в гостиную.
На пороге стоит настоящей скалой Сережа, тот самый начальник службы безопасности — Самохин.
— Сережа, как я рада видеть вас! — улыбаюсь самой благожелательной улыбкой, а сама глазами показываю, мол, ты чего так долго, меня тут чуть было не распластали на постели.
Он смотрит на Глеба, затем на меня красивую.
— Кажется, я не вовремя.
Еще чего! Как раз еще минутой позже, и можно было бы помянуть с прискорбием мою девичью честь.
— Что вы, Сереженька, мы вам всегда рады!
А сама снова глазами сигналю из-за спины Глеба, что моя радость не знает границ. И в молитвенном жесте складываю руки, пока не видит Вересов.
— Проходите. Любимый, ну что ты стоишь столбом, у нас гость на пороге топчется.
И тут чуть по новой не палюсь, что у нас тут невеста не замужем, а стоять на пороге — век свадьбы не видать. Приметы и суеверия, вдолбленные в голову с детства, будь они неладны. Едва успеваю рукой рот прикрыть и подавить подступающий к горлу смешок.
— Случилось что-то? — задаю совсем невинный вопрос Самохину. — Или вы так к нам, просто в гости?
Ну да, по гостям оно в пять утра лучше как-то ходится. Хозяева еще не успевают все подъесть из холодильника.
— Меня Глеб Александрович вызывал по срочному вопросу, — не вдаваясь в подробности, отвечает начальник службы безопасности.
— Понятно, ну, может, тогда вы тут без меня справитесь, а я пока отдохну.
