Та кивнула.
– Идем, – Ксения встала. И, подумав, спросила: – Пить хочешь?
Та кивнула.
– Я тоже. Сейчас где-нибудь купим, – Ксения посмотрела в сторону от той тихой улицы, где они стояли, до лесопарка. Высокие кроны деревьев покачивал ветер.
Вскоре они уже подходили к местному магазинчику.
– Здесь?
– Да! – бойко обернулась к ней девочка. Не торопясь, вошли внутрь.
До слуха Ксении донеслось: «… девочка в зеленой куртке…». Неуверенно осмотрелась в поисках звука. Все кассиры были заняты обслуживанием покупателей, никто на нее не смотрел. В дальнем углу открылась дверь служебного помещения. Из нее, не торопясь, вышли оперативники. Ксения сделала шаг к выходу, как-то съежившись.
– Мне еще… надо…
Те скользили взглядом по залу, увидели ее с девочкой.
– Женщина!
– …в аптеку, – сделав еще шаг назад, закончила Ксения. Девочка смотрела недоуменно. Оперативники еще быстрее двигались к ним. Еще шаг назад. Из той же двери, что оперативники, вышла женщина. Найдя тревожным взглядом девочку, бросилась к ней.
– Наташа!
Ксения отступала на улицу, ускоряясь. Привязанная у магазина овчарка ощерилась рыком волка. Ксения развернулась и перешла на бег. Первый оперативник выскочил из дверей уже на скорости, остановившись посмотреть, куда та побежала.
– Женщина!
За ним – второй с третьим, крича на бегу:
– Стой!
– Нам всем – показалось? – голос оперативника в патрульной машине вывел ее из задумчивости.
И вздохнув, добавил: – Примерещилось, – переглянувшись с водителем. Тот мимически отразил «А то ж!». Ксения продолжала безучастно смотреть в окно.
В своей машине Оксана так же рассеянно смотрела в окно.
– А девочка-то чего? – спросил муж.
– Что – чего?
– Зачем девочка-то пошла?
Оксана отвлеклась от окна, секунду всматривалась в него изучающим взглядом, наконец, ответила:
– Мы, конечно, учим детей обходить солитерных… Но ответственность на них двигать?
– Мама ей наверняка говорила…
Оксана вздохнула:
– В девочке дело ли? Вор грабит, у кого есть что грабить. Не одна – так другая. Или другой.
– Другой? – не понял муж.
– Мальчики будто не в группе риска. – И, помолчав, спросила: – Ты бы как своего остерег?
– Я? – тот задумался.
В том же торговом центре Оксана присела к девочке. По громкой связи в это время послышалось: «Юлия, мама Наташи, ваша дочь ожидает вас на восемнадцатой кассе. Повторяю…».
Мягко всмотрелась в лицо ей и скорей констатировала, чем спросила:
– Ты пошла с ним, потому что сказал, – мама прислала?
Наташа кивнула. Оксанин взгляд выражал глубинное сожаление. Покачала головой.
– Наоборот, хотел увести тебя от нее.
– Зачем? – Наташа смотрела недоуменно.
– Сделать больно, – в плавной, медленной речи Оксаны не было нажима. – И ей, и тебе.
– Почему? – продолжала недоумевать девочка.
– Отсталый, – объяснила Оксана общеизвестное, – тело выросло – мозг не сумел. – И, помолчав, спросила: – Какая фраза-пароль для тех, кто от мамы?
Наташа не нашлась с ответом.
– Нет такой?
Та покачала головой. Оксана продолжила мягко:
– Не ходи с тем, кого ты не знаешь, – это плохие люди. – И, выждав с мгновение, продолжала: – Дядя или тетя могут сказать: «Там котята в коробке одни, без мамы. Помочь бы…»
Она покачала головой, мягко прикрыв глаза:
– Нет.
Наташа продолжала внимательно слушать.
– «Дети, а у нас ежик в квартире. Хотите посмотреть?»
Выждав паузу, покачала головой:
– Нет.
Наташа слушала.
– Любишь мороженое?
Та кивнула.
– «У меня – целый холодильник. Племяшки не съели. Хочешь, – тебе отдам?»
