Изморозь - страница 7

Я до сих пор поражаюсь, как мог ещё умудряться шутить в такой ситуации, хотя мне точно было не до смеха. Это скорее было попыткой заставить себя мыслить трезво. Я начал быстро вспоминать: где сидел, что держал или просто трогал. Все мои вещи были вроде как при мне. Свой пластмассовый стакан я забрал, к бутылке даже не прикасался. Кое-как осмотрев себя при слабом свете телефона, я не увидел никаких царапин и порванной одежды, что было странно, ведь я здорово ударился, когда этот урод свалил меня на землю. Только немного влажной земли на джинсах и куртке, да пятна крови на ботинках. На штанах, наверное, тоже кровь есть… В карманах всё осталось на своих местах, наушники тоже при мне. Ещё я подумал, что здорово тут натоптал, хотя, благодаря листьям, вряд ли что-то будет видно.

Надо было убираться и я, очень аккуратно, стараясь ничего не зацепить, начал пробираться по тропинке. Это было непросто, кстати. Раньше я тут не бывал, а темнота стояла уже такая, что хоть глаз выколи. Не знаю сколько времени у меня ушло (видимо из-за стресса я немного потерялся в пространстве), но я, всё-таки, вышел к дороге. Немного со стороны от того места, где мы вошли в лес. Уже горели фонари, но вокруг не было никого, кто мог бы меня заметить. Улица была пустынной, но это не удивительно – начинал моросить дождь. Мелкий, больше похожий на клубящуюся мокрую пыль в воздухе, которая, вкупе с холодным ветром, пробирала ознобом до костей (к слову, в парке, под деревьями, дождь не чувствовался). Спальные районы в такое время и погоду просто вымирали.

Я не стал надевать наушники – голова просто кипела от избытка мыслей и эмоций, а музыка не просто не смогла бы заглушить всё это, а, как мне кажется, подлила бы ещё масла в огонь. К тому же нужно быть начеку. А вот капюшон я надел. Во-первых, лишний раз не светить лицом, а во-вторых, погода располагала к этому и подозрений я ни у кого не вызову. В любом случае, мне это даже на руку. Пока шёл подальше от парка, я пытался максимально спокойно (насколько это вообще возможно в данной ситуации) продумать что делать дальше. И, хоть мне и хотелось попасть домой побыстрее, брать такси точно не было хорошей идеей. Ехать домой с остановки, с которой езжу обычно, тоже показалось плохим вариантом. Решил, в итоге, пройтись до соседнего района и ехать оттуда. Пересилить себя и не рвануть домой ближайшим маршрутом было не просто, но я прекрасно понимал, что лучше не светиться лишний раз там, где можно наткнуться на знакомых. Если начну торопиться, то точно где-нибудь накосячу, а это может выйти не просто боком, а катастрофой!

Перебирая в голове все возможные последствия содеянного мной, я кое-как добрался до нужной остановки и в ярком свете вывески какого-то магазина я увидел, что из носа моего ботинка торчит что-то белое. А на самих ботинках, хоть они и промокли под дождём, который немного усилился за последний час, явно проступали пятна чего-то (ага, чего-то) не похожего внешним видом на обычную грязь и влагу. Ну, хотя бы ботинки у меня не светлые! Хорошо, что я парень запасливый и чистоплотный (ха-ха, какой я молодец) и всегда ношу с собой салфетки. В такую погоду человек протирающий обувь подозрений вызывать не должен, по идее. Поэтому я, пытаясь сдерживать дрожь в руках, сделав абсолютно сосредоточенное лицо, быстро начал протирать обувь. И п****ц! Эта белая хрень оказалась куском зуба! Хорошо хоть штаны чёрные и на них ничего вроде бы не видно! Ещё минут десять пришлось ждать нужный мне транспорт. Когда он подъехал, я с облегчением увидел, что автобус полупустой. Я сел на сиденье в самом конце и задвинул ноги под сиденьем передо мной. Мало ли кому придёт в голову рассмотреть мои ботинки! Это всё-таки орудие убийства! Чувство юмора у меня, конечно, не очень, но благодаря этим тупым шуткам я мог мыслить более или менее трезво. В итоге я спокойно добрался до дома. Ну, не то, чтобы спокойно, скорее без происшествий. Всю дорогу я наблюдал за теми, кто входил и выходил в транспорт и старался оценить, есть ли какая-то реакция на меня или нет. И, судя по поведению пассажиров и отсутствию какого-либо интереса к моей персоне, подозрительного во мне ничего не было.