Зайдя домой, я первым делом скинул всю верхнюю одежду с себя. Так и сидел, как дурак, на пуфике в коридоре, не находя в себе сил подняться. Казалось, будто всё произошедшее не более, чем дурной сон, после которого, по пробуждению, остаётся неясное чувство тревоги и неприятный осадок на душе и именно такие сны, как правило, запоминаются на многие дни и даже месяца. Не представляю себе сколько я так просидел, привалившись к стенке и пялясь в одну точку. Жёлтая лампочка в коридоре, словно этого было недостаточно, нагоняла ещё больше депрессивности и тревоги, и придавала ещё больше схожести у произошедшего со сном. Вообще было ощущение, будто я, после бессонной ночи, собираюсь на работу тёмным, холодным, зимним утром. Но мои трясущиеся руки как бы намекали, что нет, ни на какую работу тебе не надо и сна никакого не было – это всё взаправду. Думать спокойно я не мог, да, и сейчас не могу, хотя прошло уже несколько часов. Я понимал, что нужно что-то делать, но заставить себя подняться было выше моих сил. Так бы я и сидел как сдувшийся шарик, но тут зазвонил телефон. Я, наверное, так не пугался со времён детского лагеря, когда все укладывались спать, вдоволь наслушавшись страшилок, а потом лежали под одеялами, холодея от каждого шороха за окном, а резкий крик какой-нибудь ночной птицы заставлял сердце пропускать такт. А может я один такой впечатлительный был? С опаской посмотрев на экран, я увидел, что звонила жена. Надо было поднять трубку, но рука была будто каменная и желания разговаривать с кем-то не было вообще. И, лишь сделав над собой нечеловеческое усилие, я всё же протянул руку и ответил на звонок.
Она сразу поняла, что что-то не так, а я, само собой, даже не заикнулся о произошедшем. Пришлось выдумывать на ходу, что я очень устал на работе и промёрз, пока ехал домой. В принципе, я не соврал, просто не сказал всей правды. Она же, со свойственной ей заботой, проинструктировала меня сколько отогреваться в ванной и сколько выпить чаю. Понятное дело, я и сам понимаю, что нужно делать в таких случаях и поэтому меня даже немного раздражает, когда мне начинают объяснять такие очевидные вещи, но я сам себя одёрнул – она это говорит из беспокойства о тебе, неблагодарном дураке, и постарался сменить раздражение на тёплое чувство благодарности, хоть и слушал её вполуха. Вообще, полностью сосредоточиться на чём-то сейчас было просто невыполнимой задачей. Я заверил её, что N-ое количество чая выпито, а горячий душ уже ждёт меня. Заодно уточнил, как бы невзначай, во сколько они приедут, ведь мне одному тут жуть как скучно и прибраться бы тоже не помешало. Нужно было прикинуть сколько времени у меня есть в запасе, чтобы прийти в себя и привести в порядок шмотки, да, и отдохнуть не помешало бы, ведь маленький ребёнок в доме не располагает к здоровому, крепкому сну. Она пообещала приехать послезавтра. Я даже удивился такой удаче, ведь с утра она говорила, что вернётся домой завтра. Но, как оказалось, бабушке и дедушке не хватило времени натешиться с внуком. Я успокоил её, сказав, что всё понимаю и не против того, что они задержатся. Всё это было только на руку мне, ведь нужно было хорошенько обмозговать всё произошедшее, а бонусом шло то, что вся эта ситуация выставляла меня в хорошем свете перед женой и её родителями. Особенно после моих слов, что я скучаю и очень жду их дома. Эдакий любящий и понимающий муж, который, несмотря на свою тоску по семье, готов уступить её ещё на денёк.
