И тут этот символ, подумал Лотар, когда увидел синее испещренное шрамами тело. Человек этот был высок, лежал на сыром песке и вороны клевали его раны. Как и говорил Дастен, бедняге вытащили внутренности и на манер окружавших его веток, прутьев и прочего мусора, разложили кольцом вокруг тела, насколько хватило длинны. Лицо, вопреки очевидному, выражало спокойствие, губы изодраны, глаза выклеваны.
Никто не сказал ни слова, но Лотар нутром ощущал, как бегают мурашки по спинам его дружинников. Дастен, бедняга, всхлипнул разок, и все время в лесу был угрюм и молчал. Теперь Лотар корил себя, что в большинстве своем взял зелёных юнцов с собой на остров. Ему казалось, что работа эта не составит большого труда, нужно просто передать слова князя боярину. Кто же знал, что здесь будет твориться такая чертовщина?
Лес скрывал собой небо, оттого в нем было темно и сыро. В какой-то момент пошел дождь, вспорхнули вороны, лес зашелестел в едином ритме и все прочие звуки стали неслышимы.
Лотар помнил, что глубже на юг остров становится холмистым, а у берегов так и вовсе поднимается до крутых скал. На самой высокой из них и расположился замок Хеггеля. Вниз по скале, где зелёные холмы лежат голые перед небом разбился небольшой городок, у самого основания замка. Множество крестьянских семей и дворян проживало в этом городке. Каждый занимался либо мореходством, либо рыболовством, торговал во всех ближайших материковых портах, а иногда заплывал в восточные заливы. Здесь активно производили древесину и кузнецы славились своей сталью. Жизнь на острове всегда кипела, но это было до того, как сожгли пристань. Лотар никогда не был здесь прежде, но мог представить себе бурную жизнь островитян. Однако теперь тут все утонуло во мраке. Если бы не свежие жертвоприношения на берегу, можно было предположить, что на острове никто не живет.
Дождь все еще шел, когда они достигли деревянного дома, посреди густых деревьев. Бревенчатые стены двухэтажного строения были сплошь и рядом покрыты тёмными пятнами, окна закрыты на ставни, громоздкую дубовую дверь, казалось, не открывали уже очень давно. Крышу покрывал пиленный гонт, покрытый сверху слоем соломы, смешанной с глиной.
Молодой Петт постучал в дверь и прислушался, хотя вряд ли мог что-то расслышать под шумом дождя.
– Брехня! – громко выругался Лиас, – Дом заброшен, это же видно. Кто станет здесь жить?
– Мы, – ответил Лотар, – Скоро начнёт темнеть, и крыша над головой нам будет в самый раз.
Петт постучал еще раз.
– К черту учтивость, парень! – воскликнул Лиас, тряхнув взмокшими от дождя длинными волосами, – Толкни дверь.
Молодой Петт приложился к двери, но та не поддалась. Ему помог Чад, оба навалились, но и это ни к чему не привело.
Тобин сплюнул на землю. Дастен убрал опавшие локоны на лицо. Лотар вгляделся в темную чащу леса.
– Ну что, дурни, совсем не сдвинулась? – возмутился Лиас.
– А ты возьми, да сам попробуй, – возразил Молодой Петт и отошел в сторонку.
– Да будь ты проклят, Молодой хрен – Лиас с разбегу саданул по двери ногой и та затрещала под тяжестью его удара, – Ага! – громыхнул он и улыбка блеснула при слабом свете дня. Со второго удара нога Лиаса разломила поверхность двери и прошла внутрь. Кое-как он высвободил конечность и заглянул в образовавшуюся дыру.
– Ну и что там? – тут же спросил Молодой Пети и склонился.
– Темно и пусто, что в твоей башке – ответил Лиас, – Сейчас просуну руку и открою ее изнутри.
