…Но вот настал день расставания с милой Ольгой, ее семьей, прекрасной Грецией. Фрегат «Светлана» направляется в Венецию.
Среди отмеченных им живописных полотен – мировые шедевры не только Тициана, но и Тинторетто, Веронезе. Это говорит не только о любви юноши к искусству, но и глубокой осведомленности, прекрасном художественном вкусе.
Путь домой пролегает через Вену. Кто не мечтал в ту пору побывать в столице вальсов, послушать чарующую музыку Иоганна Штрауса? Русским морякам посчастливилось: они посещают Венский театр, консерваторию, где с наслаждением слушают концерт знаменитого маэстро. А потом – Варшава, Псков. Отчий дом уже совсем близко!
Может показаться, что жизнь, полная впечатлений, новых встреч, радует юношу. С одной стороны, это так, но с другой – праздность тяготит его. Недаром в дневнике появляется запись:
Чем ближе к дому, тем становится приятнее: по крайней мере, начинается дело, и время, может быть, пойдет быстрее.
О каком же деле идет речь? Судя по всему – о литературном творчестве, которым он, пока тайком ото всех, начинает заниматься еще во время плавания. Тайну свою поверяет лишь дневнику:
Кончаю свой английский роман. Продолжаю переводить «Бориса Годунова» на английский.
Юноше всего лишь семнадцать лет, и он сам не осознает, что находится в начале большого пути, который приведет его к литературной славе. Причем благодаря таланту, а не высокому рождению.
Осенью 1875 года великий князь Константин возвращается домой. В его дневниковых записях того времени – свидетельства о том, где он был, с кем встречался, что переживал. Конечно, рассказ прежде всего о родственниках – членах императорской фамилии, о том, как они проводят время в прекрасных дворцах – Зимнем, Аничковом, Стрельнинском, Павловском… Вот запись, датированная 12 октября: «В четверг мы обедали в Зимнем. Саша (наследник) тоже обедал у меня». А в Николин день он пишет: «Были у обедни в Аничковом дворце. Государь не приезжал, он простудился». Казалось бы, мелочи, ничего особенного. Но без этих мелких деталей жизнь была бы неполной, и сегодня трудно было бы восстановить хронику придворной жизни. Чего стоят одни лишь полудетские впечатления Константина от Рождества!
Как всегда в этот день, ездили поутру поздравить Государя. Отделавшись от визитов, опять поехали в Зимний к обедне. В 3 ч поехали в Павловск, там будет у нас елка.
Он, конечно, повзрослел, но много осталось еще детского. Как томительно ожидание у приоткрытых дверей столовой – что там, за порогом, какие ждут подарки? Наконец раздался звонок,
…все двери распахнулись, и мы все вместе радостно влетели в комнату. Моя елка была первая налево. Много хороших вещей было тут: «История Государства Российского» Карамзина, стихотворения Некрасова и Майкова… Много было радостей.
Как же трогательно это сочетание – «все вместе радостно влетели» и упоминание серьезных книг, требующих напряженной работы души! Впрочем, книги с самого раннего детства были у Константина желанны и любимы. И недаром через весь его дневник, который великий князь вел на протяжении четырех десятилетий, проходит красной нитью любовь к книге, записи и размышления о прочитанном.
В юности его, как и многих сверстников из интеллигентной среды, покоряет русская классическая литература. Константина увлекает мир героев И. Тургенева, Л. Толстого, поэзия М. Лермонтова. Он ищет свой идеал, и находит его в одном из героев «Войны и мира»: «Какой славный, честный, прямой этот Николай Ростов, что за прелесть, ах, отчего я не он?»
