Юноша мужает, растет духовно, расширяется его кругозор. Казалось бы, о чем можно волноваться? Но у родителей на душе неспокойно – у сына есть проблемы со здоровьем. Врачи давно уже говорят о том, что у него ослаблены легкие. Столичный климат, сырой, промозглый, не для него. Константину предписано продолжительное лечение в южных странах. Однако самого великого князя не так уж и влекут дальние страны. Он уже немало поездил по свету и хочет как можно больше времени проводить на родине, которую в общем-то не очень хорошо знает. Но стремится узнать!
Однако пренебрегать рекомендациями врачей нельзя. Весной 1876 года великий князь отправляется в Италию, но по пути задерживается ненадолго в Париже, где хочет встретиться с известным русским живописцем Алексеем Харламовым.
О нем Константину рассказывает его учитель рисования С. Никитин, который знаком с художником. От него августейший ученик узнал, что за год до этого Харламов написал портрет писателя И. Тургенева, который вызвал жаркие споры как в Париже, так и в России. Некоторые знатоки искусства сравнивали его работу с портретом Ивана Сергеевича кисти знаменитого И. Репина. Конец спору положил сам Тургенев, который, назвав Харламова великим русским живописцем, предпочел именно его работу.
Как же не встретиться с вошедшим в моду живописцем? Константин не мог упустить этот шанс. Впрочем, не капризная мода его влечет, а серьезный разговор с мастером о живописи, о том, какие, по его мнению, есть пути для ее дальнейшего развития. И разговор этот состоялся. Он стал еще одним шагом, пусть и небольшим, в деле воспитания художественного вкуса, во многом определившем в дальнейшем личность великого князя, его судьбу.
Как только курс лечения закончился, Константин покидает Италию. Ничто не удерживает его в этой благословенной стране, он рвется домой, в Россию. Вернувшись в столицу в июне, радуется встрече с родными, которые, как обычно, проводят лето в пригороде – в Павловске. Константин уделяет много времени семье, но иногда покидает близких и отправляется на прогулку в Санкт-Петербург. 10 июня он записывает в дневнике:
С утра один поехал в город. День прохладный. Со станции ехал по Гороховой и по Невскому. Заехал в Казанский собор; там у иконы сделана новая лестница с серебряными поручнями. Помолился.
Иногда он, по собственному признанию, бывает «в грустном, серьезном расположении духа». Но это случается с каждым юношей на пороге взрослой жизни. Отрок становится юношей, и этот переход, очень важный, часто бывает болезненным.
В августе 1876 года великому князю Константину Константиновичу исполнилось восемнадцать лет. В день рождения он был призван в Зимний дворец, где его произвели в мичманы – первый офицерский чин в российском флоте. Его дальнейший путь предопределен отцом – юноша должен посвятить свою жизнь морской службе и в ближайшем будущем отправиться на фрегате «Светлана» в новое плавание.
Ни у кого в семье это не вызывает ни малейшего сомнения. Только вот император Александр II, с улыбкой глядя на юного мичмана, предлагает повременить немного со службой и отдохнуть пару недель с царской семьей в Крыму, в Ливадии. Здесь обычно представители молодого поколения семьи Романовых занимаются конным спортом, купаются, читают, музицируют, записывают впечатления о прошедшем дне в дневник. Последнее занятие – добрая традиция. Великий князь Константин с удовольствием следует ей, и в конце каникул, которые пролетели совсем незаметно, 4 сентября, пишет:
