Что уж говорить о молодых моряках фрегата «Светлана» – они рвались в бой, чтобы освободить от турецкого ига братьев-славян! И император Александр II пошел им навстречу. Мог ли юный Константин остаться в стороне, не отправиться громить турок?
Наконец ему удалось получить напутствие отца – чтобы он «держался товарищей, не отставая от них, и жил с ними». Значит, он все-таки отправится на войну! 22 июня 1877 года в дневнике юного великого князя появляется ликующая запись:
Боже мой, как я недостоин всего счастья, что так обильно сегодня на меня сыпалось… Скажу прямо, я отправляюсь со всеми светлановцами на Дунай.
Экипаж покинул российский берег 4 июля.
…В ночь со 2 на 3 октября 1877 года мичман Константин Романов отличился в бою под Силистрией. Турки, используя деревянные суда, готовили переправу на румынский берег. Перед русскими моряками была поставлена цель – сорвать замысел противника, поджечь суда турок.
Великий князь детально описывает, как создавалось поджигающее устройство – брандер. Кстати, понятие это в ту пору было широко известно и частенько употреблялось в переносном смысле – «пустить брандера». Имелось в виду «наделать шума». Для выполнения же задачи, данной морякам командованием, нужен был небольшой деревянный ящик, который следовало набить стружкой вперемешку с бумагой, пропитать все это керосином, смолой или каким-то другим легковоспламеняющимся материалом. Далее наступала очередь длинного фитиля, один конец которого следовало прикрепить к ящику, а другой, обернутый стружкой, воткнуть в коробочку с двойным ружейным зарядом. При выстреле фитиль загорится, и брандер будет подожжен.
Но под Силистрией обычных ящиков в нужном количестве не оказалось. Вместо них находчивые моряки использовали старые лодки разных размеров, которые были осмолены внутри и снаружи. Их на совесть пропитали керосином. Будут же турки знать наших!
Великий князь Константин не отставал от товарищей. Сам удивлялся – откуда сноровка такая взялась? Словно век пускал брандеры. Руки сами делали все, что нужно. Он ловко спустил брандер, взятый на буксир катером «Птичка». И вот турецкий пароход, стоявший для наблюдения у острова Гоппо, загорелся! Ликованию мичмана и его друзей не было предела…
Вскоре на стол начальника морских команд на Дунае лег рапорт адмирала Федора Дубасова, в котором было написано:
Считаю долгом прежде всего упомянуть о его императорском высочестве великом князе Константине Константиновиче, хладнокровие и распорядительность которого несомненно выше его лет и опытности; выполненное им поручение лучше всего, впрочем, говорит за себя.
15 октября юному герою был вручен орден Св. Георгия 4-й степени. Адмирал Ф. Дубасов, вручая великому князю высокую награду, сделал ему замечание, что он недостаточно далеко отошел от места взрыва и рисковал попасть в бурун тонувшего вражеского судна. Что мог ответить многоопытному военачальнику юный Константин? Правда состояла в том, что он – поэтическая натура, залюбовался в тот момент красотой взрыва…
Вскоре молодой моряк читал телеграмму, пришедшую от отца: «Радуюсь, что ты удостоился Георгия не по милости, а по статусу».
После падения в конце ноября 1877 года Плевны исход войны стал очевиден для всех. 4 декабря в столицу возвращается из действующей армии император, а вместе с ним и великие князья Сергей Александрович и Константин Константинович.
