– И часто ты в таком участвуешь? – спросил его Алик.
– Кое-какой опыт имеется, – ответил Саня неопределенно, и мне показалось, что он чего-то недоговаривает.
В этот момент за дверью послышались голоса и к нам без стука ввалился здоровый толстяк.
– Пацаны, у вас чего есть? – без приветствий и не представляясь, спросил он.
– Ты это про что? – насторожился Саня.
– Ясно дело, про алкашку, – хохотнул парень. – Мы предлагаем собрать все в общак и употреблять коллективно. За знакомство и все такое. А потом скинемся и отправим гонца. Говорят, тут на территории магазинчик имеется.
– У меня только две банки пива. – Саня сразу выудил банки со дна рюкзака. – Вот. Гиннесс.
Парень поморщился и повернулся к нам с Аликом.
– У меня нет, – ответил я, а потом вспомнил, что мне якобы семнадцать, и добавил: – Мне еще не продают.
– А у меня есть, но я не отдам, – заявил Алик невозмутимо. – Общак меня не интересует. Я сам по себе.
– А. – Парень недовольно кивнул. – Сам? Ну-ну. Тебя как зовут?
– Алик.
– Что ж, Алик, я это учту.
Но тот равнодушно смотрел мутным взглядом то ли на толстяка, то ли сквозь него:
– Учти.
– Я – Саня, – почувствовав нарастающее напряжение, мигом сориентировался мой новый приятель. – А тебя как зовут?
– Миха, – буркнул парень.
– Отлично! Будем дружить.
Чуть позже Саня стал капитаном нашей команды. Идейный предводитель из него был не ахти какой, однако он здорово подстраивался под обстоятельства и обходил острые углы, да и предприимчивости ему было не занимать.
Саня видел Еву и знал, что она мне понравилась. Он увлеченно играл в игры «Дофамина» и мог заинтересоваться моей проблемой чисто из спортивного интереса.
После лагеря Саня несколько раз организовывал встречу участников, и мы поддерживали связь, время от времени переписываясь и лайкая посты друг друга в соцсетях.
На встречу с ним я немного опоздал, влетел в кафе и, едва поздоровавшись, тут же выложил всю историю с похищением Евы и последующим звонком.
Саня слушал молча, немного обескураженно. Привычное дурашливое выражение лица сделалось внимательным, и первое, что сказал, когда я закончил, это: «Круто!»
Я ожидал какой угодно реакции, но только не такой.
– Круто? Человека похитили, что тут крутого?
– Ну, для начала я бы не стал сразу так нагнетать, – рассудительно произнес он. – Ты вполне мог слышать ее отца. Мой, например, тоже постоянно грозит меня убить за любой косяк, но, как видишь, я жив и здоров.
Я плохо запомнил, как именно звучал тот мужской голос, но, по ощущениям, человек, находившийся рядом с Евой, был довольно молод.
– То есть предлагаешь ничего не делать?
– Предлагаю собрать побольше информации и тогда предпринимать какие-то действия. Взять хотя бы полицейских: ты считаешь, что все должны сразу броситься ее искать, но по факту они каждый день сталкиваются с десятком подобных историй, когда преступление вырисовывается из домыслов и фантазий.
С лета Саня заметно оброс, на щеках играл морозный румянец, в светло-серых глазах блестели отражающиеся огоньки растянутой вдоль окна новогодней гирлянды, и если бы меня попросили представить самого довольного в мире человека, то им определенно стал бы он.
– И как же я соберу эту информацию, если у меня совсем ничего нет?
– Ты знаешь ее фамилию?
– Нет.
– Жаль. Ну а фотография ее у тебя есть?
– Тоже нет.
– Плохо. Можно было бы закинуть в интернет и прогнать через распознавание лиц. – Он почесал в затылке. – Тогда остаются пирожные. Если Ева действительно работала в той кондитерской, мы сможем поговорить с теми, кто ее знал. Возможно, даже с друзьями, которые все объяснят.
