Кафе у озера - страница 22

Мы с Верой поспешили спрятать улыбки.

– Помяните мое слово, дамы: если не вдохнуть жизнь в эти края, Лох-Харрис превратится в морг, – заявил Виктор, сунув большие пальцы в проймы стеганого жилета.

– Не раньше, чем мы дадим наш ответ Тому Джонсу[7], – невозмутимо сказала Вера.

– Кому? – озадаченно спросил Виктор.

– Думаю, она имеет в виду Большого Боба и его квартет.

– А-а, ясно.

Пока Вера с Виктором увлеченно обсуждали недавний – и не слишком удачный – переход Большого Боба на каверы Эда Ширана, где-то у берега пронзительно зарыдала волынка.

– Это молодой Гектор Флеминг, – пояснил Виктор, предвосхищая мой вопрос. – Он часто приходит на озеро поиграть. В местные пабы с концертом не больно-то сунешься. – Виктор облокотился на табличку «Продается». – Говорю вам, если так пойдет и дальше, вы скоро не узнаете Лох-Харрис. По Хай-стрит только перекати-поле будет гулять.

– Ох, Виктор, перестань. – Я попыталась выдавить улыбку.

Он скептически поднял бровь.

– Миссис Макнаб уже поговаривает о том, чтобы закрыть магазин и уйти на покой.

Посудный магазин миссис Макнаб был неразрывно связан с историей Лох-Харриса. Сначала им владели ее прадедушка с прабабушкой, затем деды и, наконец, родители.

Я едва не лишилась дара речи.

– Не может быть! «Посудинарий» – местная достопримечательность.

Виктор пожал плечами.

– Говорит, раньше туристы сметали с полок кружки в шотландском стиле и чайные сервизы с видами озера Лох-Харрис и водопада Гален, но с тех пор, как число приезжих сократилось…

У меня тоскливо заныло сердце. Вот тебе раз! Я всю жизнь провела в Лох-Харрисе и, конечно, знала про отток туристов, однако не предполагала, что все настолько серьезно. Передо мной возникло видение опустевшего городка: нераспроданные безделушки в витринах, закрытые ставни кондитерских, а на двери обветшалой гостиницы, словно крик о помощи, висит табличка «Свободные комнаты».

Если бы только существовала возможность что-то сделать, вернуть сюда жизнь. Если бы какой-нибудь человек с деньгами разглядел потенциал здешних мест…

Я выпрямилась, отгоняя непрошеные мысли, и поймала себя на том, что делаю несколько неуверенных шагов к скрипучей двери эллинга. О чем вообще я думаю? Я ведь собиралась уехать. Продать коттедж, сбежать от призраков, наводнивших Лох-Харрис, и начать с чистого листа.

– Виктор, не возражаешь, если я быстренько загляну?

– Нет, милая. Будь как дома. Я только позвоню Диане и скажу, что немного опоздаю к ужину – мне тут еще все закрывать.

Вера вопросительно прищурилась.

– Почему у тебя такой вид? В чем дело?

Ничего не ответив, я вошла внутрь, сопровождаемая лишь эхом шагов по деревянному настилу.

Изнутри эллинг был выкрашен в цвет светлой гальки и казался длиннее из-за пристани. Через два боковых окна и большое окно в дальнем конце струились блики вечернего света. Помещение напоминало пыльную пустую оболочку. В глубине стоял массивный шкаф для хранения вещей, а рядом – другой, поменьше. Справа я заметила просторный санузел. По стенам были набиты крючки, служившие Норри стеллажами для удочек и снастей; середину помещения занимал полукруглый прилавок из пластика.

Я выглянула наружу – передо мной живописным полотном расстилалось серебристое озеро в обрамлении скалистых склонов. Откуда-то с берега по-прежнему плыла пульсирующая мелодия волынки. Вспомнились слова Виктора о том, что Гектору трудно найти место для концерта.