Как читать и понимать музей. Философия музея - страница 22

В периоды роста политической напряженности правительство заботилось об их охране. Например, известно, что когда чартисты (чартизм – политическое движение в Англии в 1836–1848 гг.) в 1848 г. направились к парламенту для вручения хартии, Британский музей охранялся так бдительно, как будто он был пенитенциарным учреждением. Сотрудники музея были приведены к присяге в качестве констеблей, вокруг музея построили заграждения, а в самом здании разместили целый гарнизон (34). Таким образом, с самого начала публичные музеи были вынуждены балансировать между общественным идеалом свободы и своими обязанностями в качестве государственных учреждений.

Эдгар Дега (Edgar Degas), 1834–1917 Американская художница Мэри Кэссет в Лувре. Бумага, пастель, травление, сухая игла, акватинта

Властное воздействие музея на зрителей, по мнению последователей Фуко, заложено в самой природе музейного пространства. Речь идет о принципе паноптикума (от др. – греч. πᾶν – всё и ὀπτικός – зрительный). Паноптикумом изначально называли проект идеальной тюрьмы, где один надзиратель мог наблюдать за всеми заключенными одновременно. Доступность коллекций в публичном музее привела к созданию специального аппарата охраны как формы контроля за поведением посетителей. К тому же музейная экспозиция – это открытая среда, где все находятся на виду, а значит, и под наблюдением друг друга.

Идея Фуко о том, что некоторые институты XIX в., в том числе и публичный музей, как форма зрелищности обладают властным воздействием, дала основание Тони Беннетту сформулировать понятие «демонстрационный комплекс» (exhibitionary complex). Он представлял собой набор определенных культурных технологий, способствовавших созданию организованного гражданского населения.

Кроме образовательных, на музей возложили и цивилизационные функции. Музеи выработали строгие правила поведения для посетителей, запрещавшие приходить в грязной одежде, есть и пить в залах, трогать экспонаты, выходить за пределы предназначенного для них пространства. Эти ограничения, без сомнения, разделяли людей на респектабельных граждан и низший класс, но вместе с тем и способствовали созданию нового общественного этикета. Неслучайно буржуазная эпоха начинает рассматривать посещение музея как атрибут социального статуса. В этом отношении заслуживает внимания позиция известного и весьма влиятельного искусствоведа Джона Рёскина (John Ruskin, 1819–1900), изложенная им в жанре письма другу: «…музейные залы не должны быть заполнены праздной и сомнительной публикой. Музей не может быть прибежищем от дождя и скуки. Его со вкусом обставленные, фактически дворцовые интерьеры не предназначены для оборванных и дурно воспитанных людей» (35).

В понимании того времени, музеи могли способствовать решению в том числе и проблем социальной напряженности, так как соединяли низшие классы с основными ценностями общества. Известно, что в Великобритании существенный перелом, связанный с желанием правительства максимально увеличить посещаемость музеев рабочими, произошел в середине XIX в. Для достижения этой цели музеи стали работать в вечернее время, а в залы Британского музея специально было проведено электричество.

Публичный музей XIX в. вполне может быть описан и в производственно-экономическом ракурсе. Как явление своей эпохи, он действовал подобно механизму производства