– Пиноккио! – хохотала Лейла.
– Буратино! – не отставала Алиса. Она вошла в раж, радуясь, что есть кому пожаловаться. – Вчера кончился кислород посреди эксперимента, я и покатила баллон сжиженного газа. Проворачиваю стоймя, как торпеду, – линолеум скользкий, коридор длинный, мимо ординаторы шныряют – глаза круглые.
– Испугалась?
– Ну да. Потом уж Джастин прибежал. С тележкой.
– Козёл! Скажи медленно!
– К-о-з-ё-л.
Алиса поперхнулась кофе от радости – давно не ругалась.
– Вчера подошла к настольному макинтошу данные загрузить. В Питере компы другие. Экран не горит, и, главное, кнопки «он/офф» не видно… Почему не спросила… Пришлось ждать, пока лаборантка включит.
– И почему?
Алиса изобразила всем телом, что ей наплевать и так громко хохотнула, что девочка с мороженым за соседним столиком вздрогнула. Но Лейла уже заразилась весельем и давай изображать, как её бывший – эталон консерватизма, банкир – марширует под стягом «оплот постоянства» и любовницу тянет за руку, мол, и ты не отставай. Остановилась, одёрнула себя:
– Выкупил мою долю дома… там будут жить… У его нынешней скоро ребёнок… У нас не получилось… Школы хорошие…
– Оплот постоянства. Козёл! Повтори по буквам!
– К-о-з-ё-л.
Алиса проглотила последний сладкий кусок:
– Может, еще и по мороженому?
Подмигнула девчушке, которую испугал её смех, та улыбнулась.
– Помогу тебе завтра с коробками, Лейла.
– А давай сейчас. Есть идея.
Открыли коробки. Лейла заговорила, стесняясь:
– Видишь, и одежда дорогая, жалко выбрасывать, но я располнела в последний год. Если тебе нужно… Вчерашняя блузка – это как знак такой, для шутки, что дома не ночевала.
До Алисы наконец дошло.
– Представляю, сколько косяков во всём делаю! Спасибо, мне главное не заморачиваться, а протянуть руку к шкафу – и опля! – новое на каждый день.
В ответ Алиса подарила Лейле, тыча в виды Северной Венеции, – дорогущий альбом о Петербурге. Взаимные дары не рассорили, а сблизили их. Лейла ни разу потом не обмолвилась о происхождении нарядов подруги, а Алиса молчала о подробностях развода. Как вовремя было им дадено участливое ухо!
Подруги, смеясь строили дичайшие предположения, почему Джастину в лабораторию никогда не звонят девушки, и передразнивали занудное «не гони лошадей». Алиса придумала, что от него пахло Armani After Shave. Готовился к встрече! Лейла, давясь смехом, советовала ей сказать Джастину с ангельским видом: «Попробуй что-нибудь более пряное. Может, тебе подойдёт аромат из престижной коллекции для мужчин Lancôme?» Представляли, как он Тодду нажалуется.
Алиса призналась, что исподтишка изучает это длинноногое существо, такое нелепое рядом с чернобородым обаяшкой завлабом. Развеселилась, показывая, как Джастин, когда они остались одни в электродной комнате, впервые открыл рот и нудно стал тянуть слова, объясняя простой процесс ручного вытягивания электродов из стеклянных капилляров.
Вдруг умолкла и вспомнила, как вчера у вытяжки электродов Джастин встал к ней боком, и её вдруг поразило, как вибрирует незнакомой жизнью его тёмный китайский профиль, как косит шоколадный глаз, как взрезан, словно острым тонким скальпелем, крюк его носа, а подбородок грубо и косо стёсан, как высока его скула и как плохо подстрижен висок, как молодо блестят его упругие на вид волосы и как отвратителен белёсый консилер в оспинах щёк. Да, ему совсем не подходит Armani After Shave…
