Как мы жили в СССР. Летом - страница 3

Конец 1960-х. Лагерная столовая. Обед.

Незабвенно в памяти напряжённое состояние ответственной суеты, сопровождавшее те дежурства по столовой. Отчаянная беготня с полными подносами девчонок в белых колпаках. Шумная орава приходящих строем (с речёвкой!) едоков, моментально переполняющих помещение. Нервный перестук ложек по мискам (то и другое – из чистого алюминия!), ритм которого обречённо угасал к концу яства. И заветно-чарующий голос сверху: «А кому добавки?» И чей-то отчаянный и обречённый фальцет снизу: «А у меня компота нет!». И шумный сдвиг стульев и дружный крик сытых детских голосов: «Спа-си-бо!». И повторение всего ещё раз – для следующей смены.

Мы сами резали хлеб, расставляли по столам порции и убирали после еды вылизанные до состояния промышленной девственности чашки-ложки, убирали «залу» и мыли посуду. Но не только.

Конец 1960-х. «Кайнар». Лепка пельменей.

Как свидетельствуют приводимые здесь «кайнаровские» снимки, по крайней мере самые старшие были задействованы в более ответственных операциях, таких, например, как лепка пельменей. Не исключено, что для многих эти пельмени были первыми вылепленными в жизни! Если даже считать, что к обеду в лагере подавалась детская порция из 10 пельмешков (но – крупных!), на ораву в 150 человек их предстояло приготовить полторы тысячи!

Однако никто не роптал. Напротив, новое дело несло с собой очередную волну творческой активности – процесс проистекал весело и бодро. Что вообще-то было характерно для любой коллективной работы отпрысков тех поколений. Пельмени тоже можно лепить весело и бодро!

Конец 1960-х. «Кайнар». Компания по сбору яблок.

Но ещё интереснее проходил сбор яблок. Нет, вовсе не пиратский налёт на ближайший колхозный сад. Идеалом советского пионера был все же гайдаровский Тимур. А злостный Мишка Квакин (гроза садов и огородов!) был антигероем. Хотя, чего греха таить, каждому из нас доводилось примерять на себе неприглядную квакинскую сущность – яблоки и урюк из сада соседей всегда казались более ароматными и вожделенными, нежели растущие у собственного дома. Но этот «грех» не был системным. А тут, в «Кайнаре», его вообще не отмечалось в силу того, что лагерь являлся пионерским (с тимуровскими идеалами), а самое главное – никаких колхозных садов в непосредственной близости не наблюдалось.

Зато вокруг произрастали целые рощи диких яблоневых деревьев. Тех самых яблонь Сиверса, от которых и произошло всё яблочное многообразие на Земле. В сравнении с яблоками, на которых мы были воспитаны (наши поколения ещё захватили настоящий алма-атинский апорт, да и не только), горной дичке было очень далеко до идеала. Оскомина от неё разъедала языки и зубы и превращала желудки в бурлящие жерла вулканов. Но сваренный из диких яблок компот и приготовленные на кухне «ватрушки с повидлом» чудесным образом трансформировали сборы в разряд самых изысканных лагерных лакомств! Это был полноценный и вожделенный полдник.

…То, почему самая обычная еда в пионерлагере часто становилась радостью, так просто не объяснить. Поколение 70-80-х, несмотря на обычный дефицит каких-то продуктов и привычных очередей за другими, никогда не голодало. Домашние холодильники всегда хранили достойный запас необходимых продуктов, из которых наши мамы (прирождённые кулинарные мастерицы) готовили всякие ежедневные вкусности (каких после многим уже и не приходилось встречать в своей самостоятельной жизни).