- А я запросила копию у своего отца.
- Правильно. Заодно сверим экземпляры.
- А, если ничего не получится? – я остановилась, впервые задумавшись о действительных последствиях. – Твой батюшка так хочет полностихийца, что, я боюсь, может найти рычаги и… Если будет ребенок, полностихиец, он его заберет!
- Марго, - Андреас сжал мои ладошки и улыбнулся. – Не стоит забегать вперед. Я этого не допущу!
- Правда? И как? От супружеской жизни, поговаривают, всегда дети заводятся, - нервно пошутила я.
- Мы придумаем выход. Вместе. Однако есть одно «но».
- Я должна помочь тебе с магистерской.
- Значит, два «но», - поправился Андреас. – Помимо помощи с магистерской ты должна извиниться.
- За что это?
- Та шутка, ниже пояса. Когда рука графини… Ну, ты поняла.
- Тебе что, шестнадцать? Я просто пошутила, - хотела выдернуть свои ладошки, но Андреас крепко их сжал и произнес негромко, поясняя, словно ребенку:
- Понимаешь, для нас, мужчин, нет ничего хуже, чем когда трогают наше достоинство.
- В отличие от графини, я твое достоинство не трогала!
- Снова это делаешь?
- Но весело же, - не удержалась и хихикнула, словно маленькая девочка.
- Не нарывайся. Лучше извинись и я прощу.
- В чем тогда смысл извинения?
- Марго.
- Андреас!
Мы смотрели друг на друга долго, с вызовом и интересом, а потом герцог неожиданно отпустил мои руки, отошел на шаг назад и улыбнулся:
- Хорошо.
- Это как понимать? – подобная реакция хорошего не предвещала.
- Я дам тебе еще один шанс.
Подмигнул и, заложив руки за спину, довольный пошел прочь. И как я должна расценить подобное поведение? Решив, что с меня на сегодня причуд достаточно, я вернулась в комнаты и с помощью Марьяны приготовилась ко сну.
Когда я уже забралась в постель, наслаждаясь теплым вечерним воздухом из раскрытого окна и изливая дневнику свои мысли о сегодняшнем дне, в дверь постучали.
- Кто там?
- Его светлость, герцог Андреас де Ген просил передать для вас.
- Входите, - я отправила ветерок открыть двери и, откинув длинные кудри за спину, выше натянула одеяло. – Что это?
Служанка вкатила в комнату столик на колесиках.
- Не знаю. Мне велено доставить и сообщить герцогу о вашем выборе.
Выборе? Нехотя выбралась из теплой кровати, накинула на плечи халат и подошла ближе. На белой ажурной скатерти лежали высокие крышки, которыми обычно накрывают блюда. К одной прикреплена записка «Извинишься» к другой «Не извинишься». Не сдержав улыбку, я подняла карточку и прочла: «Мы пропустили ужин. Приятного аппетита. Тебе выбирать свое будущее. А»
Красивый почерк. Ровный, строгий, без завитушек, разборчивый. Я положила карточку и подняла крышку без извинений. Служанка с легкой улыбкой наблюдала за моим громким смехом. Тарелка была полна вареных брокколи, рядом селедка, стакан кефира и даже веточку от винограда не забыл. Молодец! Я оценила. Подняла другую крышку, с извинением. Под ней кусок ароматной семги, овощи, сметанный соус с травами, хлеб и чашка, кажется, жасминового чая. Намек ясен, как день.
- Что мне передать его светлости?
Я подхватила извинительную тарелку и, отщипнув кусочек рыбы, с удовольствием протянула:
- Передай, что брокколи великолепны. Особенно, если запивать кефиром.
- Но вы уверены, что это хорошая идея? – простодушно забеспокоилась девушка. – Говорят, после этого потом животом долго мучаются…
- Спасибо за заботу, но передай именно так.
- Как будет угодно ее милости.
