Айварс вздохнул. Потом кивнул, как будто обдумывая мои слова.
— Верно не обязан. Если у нас фиктивный брак.
Если? Вот это, конечно, неожиданные оговорочки.
— Вы же меня терпеть не можете! — напомнила я. — Какой может быть между нами брак кроме фиктивного?
Муж сполз по креслу ниже и теперь его шея лежала на подголовнике, а глаза не изучали мое лицо. Так он выглядел почти нормальным мужиком. Задолбанным жизнью, бесконечно уставшим и даже не прям мудаком.
— Для того, чтобы я кого-то не мог терпеть, нужно его хотя бы знать. Так что твое утверждение несколько не совпадает с истиной, энтле.
Энтле. Я знала, что это значит. И знала, что в нашем случае это не значит ничего. Тогда зачем меня так называть, когда мы не на людях?
— Знать вы меня тоже не так чтоб желали, — в голосе явно прозвучала обида и я попыталась побыстрее ее спрятать. — Одним словом, давайте придумаем подходящую причину, почему не можем пойти?
Омар снова собрался в кучу, сел ровно и опустил уголки губ. Я помнила их вкус и жар ещё с ночи. С этих идиотских снов.
— Не вижу причин отказываться. Лично я могу пойти. Я счастливо женат и вполне заслужил пару часов свободы от скучных обязанностей лордских засранцев.
— А, ну да. Счастливо... Спасибо. Что подыгрываете
Счастливо женат. Как же. Звучало как насмешка. Ясное дело, что сарказм, но почему-то обидно.
Омар поднялся, проигнорировав мой ответ:
— В таком наряде слиться с толпой не выйдет. Я принесу что-то более подходящее.
Айварс
— Шнуровка у не засранцев спереди. Им же некому помогать ее затягивать, — вернувшись, я нашел иномирянку в задумчивости. Или в растерянности? Как будто ее очень удивило, что я согласился пойти. Какие интересные выводы она обо мне сделала…
Надо перестать называть ее иномирянкой и чужачкой даже мысленно. Осталось понять, как тогда называть? Лилианой все ещё очень непросто.
Дамиан прав в одном. То что случилось, уже случилось.
Лилиана мертва. Ее уже не воскресить. И моему зверю это как будто безразлично. Повод задуматься, почему.
— Собираешься обнародовать этот факт? — спросил Дамиан, когда мы подъезжали к воротам.
Я дёрнул плечом. Скорее нет, чем да. В дороге я много об этом думал. Не было никакого смысла оповещать всех кругом о произошедшем. Это не вернёт Лили в ее тело. И вряд ли сможет задушить тоску внутри. Тем более, что тосковал только человек.
Возвращаясь мыслями в нашу первую встречу и последующие, я пытался восстановить в памяти момент, когда ощутил Лили своей истинной.
Вот мы танцуем на празднике во Дворце Уэмбли. Она, как и все незамужние девушки, входит в лабиринт и мне совершенно плевать, найдет ли эта белокурая красавица пещеру, где ждёт Рик или Дэм. Лилиана возвращается в одиночестве и мы оказываемся рядом на ужине. Она умна, хорошо воспитана и ее отец, похоже, очень разочарован, что ни одна из дочерей не будет принцессой.
Тогда мне пришло в голову, что этот союз может стать выгодным, а брак крепким.
— Что? — Задумавшись, я не услышал обращённой ко мне реплики иномирянки.
То есть жены.
— Я попросила отвернуться.
Хмыкнув, и ушел в ванную комнату, чтобы переодеться самому. Простые шерстяные брюки, вязаный синий жилет. Для тех, кто никогда меня не видел, буду обычным ремесленником. Едва ли кто-то заподозрит в этой простой одежде князя. Даже при дорогих сапогах, которые я собирался оставить на ногах. Может одёжка с чужого плеча и не слишком большое неудобство, но бродить по ледяным дорогам у чужих сапогах — глупость.
