Вспомнилось детство – как мама точно так же бережно обрабатывала ссадины на лице, после падения с велосипеда: русые волосы аккуратно зачёсаны назад, в карих глазах теплится огонёк нежности, а на лице замерла мягкая и сочувственная улыбка.
«Котик, ты ещё маленький, не садись пока на велосипед, ладно?» – эхом прозвучало в голове.
Данил нежно улыбнулся и открыл глаза. Перед ними возникло лицо Натальи: тот же возраст, что и у его мамы, когда той не стало. Они были такие разные, но в чём-то очень похожие. Та же изящность черт. Та же сдержанная гордость и внутреннее достоинство во взгляде. Та же мягкость, но внутренняя сила характера.
– С лицом я закончила, – сказала Гордеева и заглянула Данилу в глаза.
Лицо Натальи напряжённо замерло, и сердце парня в груди ёкнуло, он первый отвёл переполненный эмоциями взгляд в сторону, поднял руку и взъерошил волосы.
– Извините.
Обоих сковала неловкость. Гордеева потупила взгляд и нервно улыбнулась.
– Да не за что. В принципе я бы помогла любому, кто в этом нуждался. Так что дело не в вас.
– Нет, – отрезал Данил и скривил разбитые губы. – За то, что… За вчерашнее, в общем.
Наталья вмиг похолодела, отпрянула, поднялась с дивана.
Данил взглянул на неё и ломано улыбнулся. В голове промелькнули картинки того, как он танцевал стриптиз очередной женщине, а после их застал её муж. Работа есть работа, конечно, но почему-то сейчас стало мучительно стыдно, словно перед ним не очередная женщина стоит, а его мама. И он, буквально полчаса назад, членом тряс перед чужой женщиной и трогать себя давал.
– Давайте, мы просто сделаем вид, что ничего не было, и забудем этот постыдный инцидент, как страшный сон, – отчеканила Гордеева, скрестив руки на груди.
– Ладно, – растерялся Котов, ведь, с одной стороны, вчерашний инцидент ему безумно нравился – до тех пор, пока их не прервали, и он точно хотел бы ещё раз повторить. Но с другой… Он – стриптизёр – в глазах большинства ничем не лучше проститута. И если они станут любовниками, а Наталья узнает, что Данил совсем не бармен, чем всё это закончится?
Точно ничем хорошим.
11. 11. Вот засранец
– Вот и замечательно, – строго сказала Наталья. – Где ещё обработать нужно?
Данил нервно улыбнулся и жалобно вскинул брови. На лице так и отпечаталось: мол, если скажу, точно не станете.
– Ну раз нигде, тогда я… – начала вставать Наталья, но парень перехватил её за запястье. Гордеева укоризненно сверкнула глазами, но присела обратно.
– Ещё… бока и… низ спины, – пытаясь удержать прорывающуюся улыбку, очень осторожно сказал Данил и поджал разбитые губы.
Женщина сделала глубокий вдох, отчаянно желая сказать «нет», но фингал на лице парня уже побагровел.
– Ладно, раздевайтесь, – скомандовала Наталья, стараясь не смотреть на жалобную моську и краснея ушами.
Парень осторожно потянул вверх край футболки. В чём в чём, а в этом Данил был профи – издержки профессии, так сказать. Настолько сексуально ни один мужчина перед Гордеевой ещё не раздевался… Глаза женщины невольно скользнули по крепкому поджарому телу: широкие плечи, плоский живот с рельефными кубиками пресса, блядская дорожка, убегающая в пах... Наталья одёрнула себя, стараясь сглотнуть заполнившую рот слюну, и сжала дрогнувшие пальцы, едва удержавшись от желания провести ими по горячей коже. Вскинула взгляд и наткнулась на торжествующую улыбку самца, отлично знающего себе цену.
