– Так, молодой человек, я думаю, вам пора идти домой.
– А по...па?
Данил невольно запнулся – выражение лица Натальи не предвещало ничего хорошего. Как раз таки на то самое место.
– Ладно. Я понял, – виновато улыбнулся Котов. Подобрал и надел футболку, боковым зрением примечая то, что Наталья поспешно отвернулась.
Парень быстро выпрямился, сделал к ней шаг, схватил за затылок. Лицо Гордеевой вытянулось в изумлении, а перемазанные мазью, разбитые губы скользнули по щеке, дурманящий запах парня, вперемешку с запахом медикаментов, проник в лёгкие женщины.
Данил отпрянул, очаровательно благодарно улыбнулся и выдохнул:
– Спасибо.
Убрал руку и быстро пошёл на выход, словно опасаясь передумать. Хлопок двери, и брови Натальи сошлись на переносице, сердце отчаянно затрепыхалось в груди, к щекам прилила кровь.
Она обернулась, погладив кончиками пальцев след поцелуя.
– Вот… засранец, – сорвалось с недовольно искривившихся губ.
12. 12. Цветочки
Ранним утром у дверей нарисовался Котов и забрал свой мотоцикл. Широкая улыбка на его отёкшем, поцарапанном лице выглядела сюрреалистично, почти зловеще. Гордеева любезно поздоровалась, но выпроводила парня за ворота своего участка. Судя по обиженно поджатым губам, тот огорчился – явно рассчитывал на приглашение разделить завтрак, как минимум. Наталье же было откровенно всё равно на соседские обидки, когда прозвенел вызов с рабочей симки телефона. Все общешкольные вопросы она предпочитала решать по этому номеру, ну а личный знали единицы – Наталья решительно отрезала от себя столичное прошлое, обрубив все связи, включая странички в соцсетях.
Женщина нахмурилась от раздражения, увидев высветившееся имя, но не принять вызов не могла.
– Здравствуйте, Мария Алексеевна, – с напускной радостью поприветствовала она.
– Ох, Наташа, здравствуй! – отозвалась пожилая женщина. – Мне тут завуч позвонил. Мы же-шь с тобой цветочки с подоконника рассадить забыли совсем! Так нас отругал! Ух как отругал-то! Бес будто вселился, ей-богу! Тьфу!
– Чёрт, – вспомнив о навязанных обязанностях штатного школьного садовода, выдохнула Наталья.
– Вот и я о том же! Приезжай скорее, бесится проклятый! Клумба у него, говорит, плешивая стоит, а на днях комиссия из администрации – опять будут тыкать мордой и требовать благоустройства территории!
– Я поняла. Сейчас соберусь и подъеду, – смирилась Гордеева, кривя губы.
– Ой, да. Поспеши. Я ж старая уже, ноги больные. Тяжко одной-то.
– Да я скоро, – сказала Наталья и сбросила вызов.
Живо переоделась и отправилась в школу, в душе проклиная чёртовы чахлые цветы в вытоптанной курящими лбами-переростками клумбе: гоняй нарушителей дисциплины, не гоняй, а в начале сентября вновь всё перетопчут, хоть камеру наблюдения над ними вешай.
Примерно через тридцать минут она прибыла на место. Мария Алексеевна радостно улыбнулась, вставая со скамьи, Гордеева же окинула взглядом ящик с цветами и клумбу, недовольно поморщилась. Коллега до сих пор палец о палец не ударила и, судя по всему, просто сидела и ждала Наталью.
– Говорите, ноги у вас болят? – вежливо улыбнулась женщина.
– Ой, ещё как болят, Наташа. Мочи нет, – тут же жалобно ответила старшая.
– Ну что ж, тогда сидите. Я сама всё сделаю.
Мария Алексеевна просияла и живо приземлила широкую попу обратно на скамью, не забыв при этом горестно ойкнуть.
Наталья вздохнула, надела перчатки, предусмотрительно привезённые из дома, и взялась за грабли. Монотонный физический труд не был ей в тягость – Наталья с удовольствием возилась в своём саду, но обязаловка ей претила. Однажды неосмотрительно предложенная помощь незаметно вменилась ей в обязанность, и отказаться без скандала теперь уже вряд ли выйдет.
