Кранс молчал. Подозрительно долго
молчал, видимо, что-то обдумывая. «Вот бы он просто отстал с этими темами, –
вздохнула про себя Наталья. – И, может, надо было действительно выходить
как-нибудь, коли работодатели звали. Пора прекращать опасные темы».
– И вообще, наверное, ты молод еще
на подобные темы разговаривать. Давай о другом поговорим, – попыталась Наталья.
– Я уже прошел первую ступень, –
важно напомнил Кранс, отмирая.
– А я до сих пор не знаю, что это
значит. Так что для меня это не аргумент!
– Право на потомство, – нехотя признался
Зеленый.
– Так у тебя уже есть потомство?!
– ахнула Ната.
Вот это поворот! А она его всё
подростком считает.
– Правда?! У тебя есть детки?
Маленькие зелененькие... даже не могу представить, как они выглядят. А кто –
мальчик, девочка? – затарахтела девушка.
– Не знаю, – ответил Кранс.
– Что значит, ты не знаешь? Ты
улетел до того, как ребенок родился? Или как там у вас дети появляются?
И тут в комнате вокруг них
вспыхнули полупрозрачные голографические фигуры, задвигались. Вот часть
крионскау куда-то уходит, и Ната понимает, что это уходят самки. Вот спустя
какое-то время, из определенных коридоров пещер выбегают группки маленьких
зелененьких детишек, которых уже встречают остальные члены большого семейства,
скорее даже клана крионскау. И при этом Ната чувствует, что биологические
родители как-то выделяют, по крайней мере, опознают в этой толпе именно своих
детей.
Всё, картинка с добавленными
ощущениями схлынула. Наталья ошарашенно хлопала ресницами, осознавая полученную
информацию.
– Так у тебя будет сразу несколько
детей?
– Да, я сильный, должны выжить
несколько из моих детей.
– «Выжить несколько из»?! –
поразилась Ната. – Почему «выжить»? Вы их там без присмотра бросаете?
Она поняла только то, что
подрастающее потомство появится на общей территории семьи спустя какое-то время
после появления на свет, вероятно даже несколько лет. А вот что с ними
происходит до этого где-то на закрытых даже для самих самцов территориях,
неизвестно.
– За ними смотрят специальные
самки.
– Как же они смотрят, если вопрос идет
о выживании?! – продолжала возмущаться девушка.
На что Кранс лишь пожал плечами.
– Таков отбор, только самые
сильные станут частью семьи.
– Жуть какая! – не удержалась
Наталья. – Но как родители это допускают?! Извини, я понимаю, что «в чужой
монастырь со своим уставом не ходят», но... Чёрт! Это же твои дети! Родные! И
ты так спокойно их где-то оставил?! На произвол... отбора?! Да вы... нелюди! Я
этого не представляю! А как же взять малыша на ручки, баюкать, пеленать,
ухаживать... Заботиться, растить, оберегать? Ведь младенчики же такие
миленькие! – девушка вздохнула, тут же живо вспоминая знакомых малышей, с
которыми ей доводилось раньше играть или даже нянчиться.
– Ваши младенцы очень слабые. И
некрасивые. Тебе нужны сильные дети.
– Мило, что ты обо мне
переживаешь, но кто б говорил о красоте! – фыркнула Ната. – На человеческий
вкус, вы – зелёные лысые хвостатые ящеры – тоже далеко не красавчики.
Девушка хихикнула:
– Ой, да, извини, вы же не
считаете себя зелеными. Потому что у вас лишние колбочки в глазах, и цвета вы
воспринимаете иначе. И ящерами тоже себя не считаете.
– А вы – бесхвостые бесшёрстные
обезьяны, – спокойно ответил Кранс. Или он тоже шутит? Неужели?! – И слабые.
И...
Парень сделал неопределенный жест
рукой, но промолчал.
