Ричард показал Владу как нужно разрезать покрышки. Сначала нужно обрезать обруч из проволоки, который идет по окружности с обеих сторон покрышки. Потом надо перерезать покрышку пополам, встать на нее обеими ногами, разжимая, и резать вдоль. Резать по одному и тому же месту, пока совсем не отрежешь. Получаются такие квадратики, чтобы было удобно класть в топку. Квадрат обмакивается в солярку, иначе он не загорится.
Да, действительно сложно, подумал Влад.
Ричард показал где брать воду. Одного ведра должно хватать на два дня. Теперь, вдвоем, на один.
– А что, кто-то будет проверять сколько мы взяли воды?
– Кто-то будет.
– Да ты что, Рич, серьезно?
– Да нет, шутка. Просто уже подсчитано, что если каждый будет тратить ведро в сутки, то воды хватит на месяц. Машина приезжает раз в месяц. Мы можем остаться без воды.
– Сходим на кошару, к Тагиру.
– Ну-ну, иди.
– А что, он не даст?
– Ну, почему, даст, конечно, но не желательно.
– Да почему, Ричи? Что здесь такого?
– Пойми, Влад, здесь у каждого должно быть все свое. Свой дом, свой камыш, свой станок, кстати, надо взять у Коли старый станок для тебя.
– Но я мог бы на твоем работать…
– Первое время – да.
Они подошли к куче камыша, Ричард стал показывать, как делать маты.
– Смотри, потом попробуешь сам, будешь пока на моем камыше работать. Сколько сделаешь, я посчитаю.
Ричард взял охапку камыша, стал запихивать его в деревянный станок, чем-то похожий на ткацкий (Влад видел в деревне на чердаке). Запихав туда нужное количество камыша, стал проворно перевязывать его капроновой ниткой, протыкая спицами сначала с одной стороны, затем с другой. Через пару минут все было готово, Ричард открыл станок и оттуда выпал мат, примерно два метра в длину и полметра в ширину.
– Ловко.
– Ты тоже так научишься.
Ричард положил свое изделие в уже готовую стопку. – Вот смотри, этот мат стоит рубль шестьдесят, я в день должен штук сорок-пятьдесят связать, не напрягаясь. То есть в день у меня выходит шестьдесят-восемьдесят рублей. Минус день, когда я этот камыш косил. Получается, в среднем, тридцать-сорок рэ можно в день делать. Если, конечно, погода, лед стаял, не пил и т. д.
– А куда эти маты?
– Из них строят. Дома, кошары, заборы. Мой домик тоже ведь из них построен.
– Да? Я и не заметил.
–
Две-три такие штуковины берут, составляют вместе, потом глиной их обмажут с двух сторон, вот тебе и дом готов. И крыша тоже из них делается. Дерева же нет! На Калаусе есть поговорка: работаем на камыше, спим на камыше, едим камыш.
– Сколько ты уже, Ричард, здесь, три года ты говорил?
– Да, уже четвертый. А ведь домик прошлой осенью купил, до этого батрачил на других.
– Где?
– Да там, на других «Точках».
– А сколько тут всего «Точек?»
– Не знаю, говорят двадцать. Да они то образовываются, то разваливаются. Здесь же пьянчуги одни, зэки бывшие, бомжи всякие. Кто-то запил – и пошло. Бродит от точки до точки. За ним другие пошли. Бригадир смотрит, смотрит, да и вычеркивает его. Создает другую бригаду. Да и средства какие-то на это дело выделяются, короче, там какие-то манипуляции происходят, я не очень понимаю, да мне и наплевать. Многие приезжают, кто-то удерживается, остается на сезон-два. Ну, потом об этом еще поговорим. Давай, пробуй сам, вот тебе еще пару мат – смотри. Я пока к Николаю схожу, насчет станка поговорю.
Ричард ушел. Влад стал пробовать сам. Все было интересно. И камыш запихивать, и протыкать его спицами, и бегать вокруг него, получался мат, пухленький, свой, первый. Ничуть не хуже Ричардова. Долго, правда. Пока на каждую спицу нитку привяжешь, пока заложишь камыш в станок, а камышинки еще цепляются друг за друга, разлетаются, прямо из рук выскакивают: никогда не научусь так быстро делать. Все-таки, еще один мат упал, когда Влад открыл станок. Наверное, сорок штук это много. Надо было спросить у Ричи, сколько он в первый день сделал.
