Камбоджа и год ЮНТАК - страница 12

Мы летели на воздушном перевозчике животных, С160. Его дверь распахивалась сзади челюстью крокодила, чтобы можно было загрузить скот или, как в нашем случае, внести туда канцелярские шкафы, ящики медикаментов, багаж и другие необходимые вещи. Пассажиры сидели в длинных брезентовых навесах по обеим сторонам от фюзеляжа, окна были похожи на бессистемно разбросанные иллюминаторы корабля.

Из-за бюрократической путаницы наших имен не было в списке, но с удостоверениями ЮНТАК нас пропустили в самолет. Там было, как в машине с закрытыми окнами в жаркий летний день. Так мы жарились несколько минут, пока не заработал двигатель. И когда он заработал, его грохот заполнил собой все и любой разговор стал невозможен. Длинная пробежка по взлетной полосе – и мы в воздухе. Прохладнее стало только после набора высоты.

Через сорок пять минут мы приземлились в Баттамбанге, где нас ждал водитель, бывший шофер польского посла. Баттамбанг – второй по величине город в Камбодже. Его можно пересечь на мотоцикле за полчаса. Он, с его тенистыми улицами, проложенными французами так, что главные идут параллельно реке, обладает некоторым шармом Восточного полушария. В центре города стоит огромный белый особняк XIX века, утопающий в цветах, с двумя пушками у ворот. Когда-то он принадлежал французскому губернатору. Нас провели внутрь и быстро скрыли от суеты особняка в тихом конференц-зале. Мы сидели за огромным круглым деревянным полированным столом, ждали, думая о том, как в этой провинции обстоят дела.

Провинция Баттамбанг граничит с Таиландом, и именно отсюда многие беженцы уходили в Таиланд в 1979 г. и начале восьмидесятых. Сейчас, благодаря Парижскому мирному договору и ООН, 370 000 этих беженцев, которых называли “возвращающимися”, были на пути домой из Таиланда. ООН обеспечивала безопасность возвращающихся, и Баттамбанг радовался переменам. ЮНТАК щедро давала деньги на строительство и ремонт дорог, жилье, полицейскую защиту идущих домой, выкапывание колодцев и другие улучшения инфраструктуры. Соответственно, кое-что перепадало на улучшение работы местных властей.

Мы уже засомневались, помнят ли о нас, когда вошел сам м-р Губернатор. Мы встали и пожали друг другу руки. Я сразу же понял, что губернатор, в отличие от моего друга в Кампонгчнанге, никогда бы не принял меня за своего давно потерянного брата. Он был похож на жирного Чеширского Кота, сидел в своем любимом кресле, зевал, курил сигарету и изучал потолок все то время, пока Сергей объяснял задачи нашей миссии. Было ясно, что мы его не очень интересовали, тем не менее в присущей ему манере внезапно принимать решения он вдруг назначил нам в помощь одного из своих лейтенантов и пожелал всего хорошего. Уходя, мы встретили две другие делегации ООН – группу индонезийских полицейских и юридического консультанта Высшей комиссии по делам беженцев ООН. Для губернатора мы были всего лишь еще одной лишней заботой.

Лейтенант губернатора разместил нас за символическую плату в губернаторском гостевом доме. После Кампонгчнанга он нам показался “Хилтоном” – большие чистые комнаты, выложенные плиткой полы, кондиционер, от трех до пяти кроватей в каждой комнате. Мы поставили наши сумки и сразу же пошли на ланч.

В Баттамбанге был только один ресторан, настолько хороший, что в нем даже давали меню. Ресторан “Голубая река” выходил окнами на мутно-коричневую реку Баттамбанг, берег которой по камбоджийской традиции был превращен в мусорник ресторана. Все было так, как должно быть. В ресторане, заполненном невооруженными солдатами ООН и полицией, работниками НГО и несколькими камбоджийцами, по телевизору постоянно крутили рок-видео из соседнего Таиланда.