Камень небес - страница 50

В первый же день он осмотрел дом изнутри, шагая по просмолённым лагам и прикидывая будущую планировку. Внутри было две капитальных стены, и получалось, что посередине можно сделать коридор, а из него будут входы в кухню, где уже сложен фундамент под печку, и три комнаты. Напротив кухни располагалась большая кладовка-темнушка без окна, треть которой Виток задумал отгородить стенкой и устроить настоящий, с унитазом, туалет с выводом на улицу в септик, как у Петра. Воду в бак над унитазом, правда, придётся заливать вручную, но это ерунда, главное, что не будут его девчонки по морозу на улицу бегать. А со временем можно и скважину пробурить.

«Глаза боятся – руки делают», – говорил ему Пётр. Если бы было из чего делать. Нинель Авдеевна, когда Виток пришёл к ней выписать материалы на достройку дома, хоть и никакой бумажки с него не попросила, но сделала большие честные глаза и сказала, что на складах ничего нет, и откуда он взял, что вообще что-то было. Виток сослался на Петра («Зарицкий видел»), и она будто бы вспомнила: ах да, но это уже давно распродали, вам же надо зарплату из чего-то платить, поэтому вот такое дело, и ты должен войти в положение, времена нынче такие, а вообще проявляй инициативу, соображай, где чего достать, да благодари ещё, что тебе квартиру, считай, вне очереди выделили… Виток терпеливо выслушал её многословие, но сам говорить так долго не умел, поэтому молча вышел.

Вернулся он вместе с Проценко. Нинель показала им документы, по которым выходило, что на складах действительно ничего для строительства нет. Главный геолог почесал залысину на лбу, а Ковальская предложила:

– Есть вот лист железа восемь миллиметров, сваришь котёл для отопления. Выписывать?

Виток получил накладную – хоть шерсти клок… Проценко сказал, когда они вышли в коридор:

– Или точно распродали, или по домам растащили. Мало ли что у неё там написано, она кому хочешь мозги запудрит. Да плюнь! Откупились железом, и то ладно… Ну ничего. Динозавры тоже думали, что они вечные. А пока сам крутись, что же делать.

(Геннадий Кириллович, умница и трудоголик, вот уже семнадцать лет определявший всю стратегию развития экспедиции, недавно стал замечать, что его постепенно, но настойчиво отстраняют от принятия решений. Мигулин нашёл через Сипягина и привёз в посёлок молодого – двадцать семь лет – геолога, назначив его Проценко в заместители, хотя раньше никогда этой должности не существовало. Паренёк был толковый, Проценко это сразу оценил, и по всем вопросам поисков и разведки Мигулин с некоторых пор совещался только с ним. Геннадий Кириллович чувствовал, что этот Гриша Волович скоро займёт его место. Сделать ничего было нельзя. Гриша общался с ним вежливо, но никогда не спрашивал совета и не выказывал неловкости, что все обсуждения вопросов, находящихся в компетенции главного геолога, ведутся за его спиной. И Проценко понял, что ему на смену приходит холодный и расчётливый карьерист. Жаль было отдавать в чужие руки дело, в которое вложил столько сил и нервов, а ещё угнетало сознание того, что некому будет заступаться за геологов перед нынешним руководством. Морозкина нет, а его хоть и вряд ли уволят, но разжалуют. Найдут за что – хотя бы за то, что пенсионер. Смутное время. Время хищников…)

Виток заправил бензопилу, заменил цепь и подошёл к очередной берёзе. Брызнули тёплые белые опилки, и через минуту она упала на снег. Виток свалил ещё пару деревьев, обрубил ветки и вершинник, стащил их в кучи, потом повернул шинку и стал распиливать стволы на кругляки… Сам крутись, говорит Проценко. Чтобы крутиться, надо деньги иметь. Всё придётся добывать самому: доски, гвозди, цемент, краску… да много чего. Мишка, правда, обещал: «Лес на участке свалите – распустим на доски на нашей пилораме». Но этого мало будет, деловых лиственниц всего с десяток, а из берёзы досок не напилишь. На всё деньги нужны, деньги. А на геологию сейчас денег из центра мало дают, да ещё часть из них Мишка и его камарилья под себя осваивают. Это просто, оказывается, можно делать, Пётр просветил: «Допустим, надо купить для бульдозера какую-нибудь запчасть. Посылают снабженца на завод, а тот договаривается там: вы цену пропишете не пять, скажем, тысяч, сколько она стоит, а семь. Мы их заплатим, вы возвратите нам тысячу, а другую себе оставите… Это называется откат. По документам всё в ажуре, а начальство из воздуха деньги куёт».