– Зря отказываешься. Рыбалка сейчас – это не удовольствие. Это способ выживания, – объяснял Пётр. – Я вообще не понимаю, как вы существуете на одну твою зарплату. Да и ту через пень-колоду выдают… Мы вот с Лариской оба работаем, и то экономим на всём. Серёжке, правда, ещё посылаем. Опять без стипендии остался, электротехнику завалил…
– Да хватает пока, – бодро сказал Виток, хотя давно уже не хватало.
– «Хвата-ает»! – насмешливо протянул Пётр. – Даша у тебя терпеливая, вот что. Другая давно бы…
Виток нахмурился:
– Что – «давно бы»?
– Да ну тебя, – отмахнулся Пётр. – Сдались тебе эти полки. Не хочешь на рыбалку – дело твоё. Но ты хатой своей тогда займись! Дваждыкентий ведь оформил решение.
– Чем зимой там можно заниматься? Да и Мишка ещё не подписал.
– Ну и что? Он долго ещё может тянуть. Подпишет. А ты лес бы пока валил на своём участке. Весной раскорчуешь, под картошку вскопаешь.
– А без документа как? Я же не знаю, какой там дом моим будет. Через день к нему захожу. Говорит – некогда.
– У Дваждыкентия узнай. Он копию решения сохранил наверняка. Бумажки у него всегда в порядке были.
– Это да. Он к себе всё из шкафов перетащил. Устроил домашний архив. Но мне на руках всё равно надо что-то иметь.
Пётр взял со стола сигареты, сел покурить у печки. Сказал:
– Некогда ему… Ишь, строит из себя занятого. Ему надо, чтобы вокруг него поплясали, да вприсядку. А тут ведь такая штука… Дома проходили по Олокитскому проекту. А проект закрыли, значит, всё, денег нет. И Мишка не будет их достраивать.
– Он об этом не говорил.
– Скажет. Он вам скажет – сами достраивайте… Но дело в том, что на эти дома уже получены почти все материалы. Ещё год назад завезли. Трубы, батареи, стекло и прочее… Я точно тебе говорю! – повысил он голос, поймав вопросительный взгляд Витка. – Так что надо идти в бухгалтерию и выписывать всё, что положено. И срочно получать на складе. Он же, стервец, поэтому и решение подписывать не торопится, чтобы успеть всё это распродать.
– Кто купит-то? Денег нет ни у кого.
– Это ты заблуждаешься. В посёлке сейчас дома три-четыре строится. Во-первых, кооперативы зря, что ли, работали? Шапки, унты шили, наверняка накопления есть, не все сгорели. Во-вторых, «комков»[3] в посёлке штук пять открылось, хозяева – тоже люди небедные. Опять же охотники, если сезон удачный будет, на соболях заработают. Ну и начальство разное… Так что по весне, я думаю, ещё стройки начнутся. И всё разлетится в момент.
– В кого ты, Петруха, такой умный? – поинтересовался Виток, скрывая этим досаду, что Пётр опять проявил в его делах осведомлённость и практическое мышление, пока он, Виток, парит где-то в небесах, отдаваясь своему счастью. Он понимал, что присказка про рай в шалаше – всего лишь романтическая аллегория, и хорошо бы ему соображать обо всём хотя бы, как Пётр. Но для этого нужно было прожить свою жизнь сначала и по-другому.
– Я от природы такой, – скромно сказал Пётр. – Ну что, сходи к Кентичу, узнай. Потом бери мою «Дружбу», я тебе пару цепей наточенных дам. Бензин твой, автол у меня возьмёшь… А в понедельник иди на склад и получай, пока что-то есть.
– Как я получу без бумажки? Сам же говорил, что Мишка поэтому и тянет. Нинель мне скажет – на каком основании я тебе должна что-то выписывать?
Пётр с интересом взглянул на Витка.
– А ты, оказывается, тоже иногда что-то соображаешь… Ничего, надо Проценко подключить. Пусть Геннадий Кириллыч о своих кадрах позаботится.
