Каньон. Том 1. Столкновение - страница 11

– С ума сошел? – дрожащим, запинающимся голосом выдавил он, одновременно пытаясь податься назад и вжаться в спинку кровати: Рихард зашел в комнату.

– Это мой дом, – с нажимом произнес Дик, повернувшись к новичку спиной, и стал медленно снимать с себя крепления с ножами. Демонстративно, всю коллекцию – после событий годичной давности он даже на ночь оставлял при себе пару лезвий помимо Бездны. – Будешь жить здесь по моим правилам и не выпендриваться, понял?

– А не то что? – еще не восстановившимся голосом поинтересовался Сережа, сворачивая дрожащими пальцами самокрутку. Ему определенно требовалась помощь в борьбе со стрессом.

Дик повернулся, чтобы ответить, и замер, глядя на его действия.

– Я тебе вопрос задал! Что, весь мозг на высоте сдуло из головы? – Сережа ничего не мог понять по каменному выражению лица Дика и приближения грозы не заметил.

Не отводя глаз от соседа, Дик подхватил кончиками пальцев со стола один из ножей и играючи метнул вперед – уже тлеющую травяную скрутку выбило из пальцев и пришпилило к стене за краешек.

Сережа ошалело смотрел на Дика пару секунд, потом на свою руку: на пальцах не было ни капельки крови, но он был уверен, что на какой-то миг почувствовал кожей холод металла.

– Еще раз увижу у тебя эту дрянь, будет по пальцам. И мне глубоко наплевать, что скажут твой отец и Буаро по поводу моих методов воспитания, – тихим, будничным тоном пообещал Дик, вновь отворачиваясь к своей половине комнаты. Как раз на те мгновения, когда парнишка скорчил ему в спину полную презрения рожицу и затянулся прямо от торчащей в стене самокрутки.

Дик, усаживаясь за стол с книжкой, с подозрением окинул его взглядом – вроде все было нормально, не считая глупого выражения лица, но другого он от новенького и не ожидал.

– Живой? – на всякий случай спросил он, боясь в глубине души переборщить с напором. Похоже, Буаро не ошибался и парнишка действительно был не особо здоров, в том числе и физически, – мало ли что с ним будет из-за потрясения.

Сережа почему-то только молча кивнул, и Дик настороженно нахмурился. Что могло твориться в этой голове?

Они какое-то время молча смотрели друг на друга, а потом Сережа не выдержал и на резком выдохе выпустил изо рта весь втянутый пряный дым, заходясь в хохоте.

Следующие дни были сущим кошмаром для обоих. В Сережу прилетел минимум десяток ножей, причем в последние разы он уже не был уверен, что Дик специально бросает их мимо, а не промахивается, потому что у него от раздражения дергается глаз. Рихард же надышался целым гербарием, и это при том, что в первое же утро, когда Сережа ушел на завтрак (причем в такое время, когда впору было подавать обед), он вернулся в комнату и нещадно изничтожил все запасы курева. Мальчишка умудрялся курить все, что растет, и вскоре у Дика закралось подозрение, что тот даже не искал какого-то специфического действия – просто рвал и тянул в рот все, что видел. Как ребенок. Как последний идиот.

Он врезался во все на своем пути: в стены, мебель, деревья вдоль дорожки. Начинал смеяться или разговаривать со своим обидчиком, а Дик, сдерживая дурноту от этого зрелища, хватал его за шкирку и пинал ногой дальше по дорожке, чтобы они хотя бы к вечеру дошли до цели. К сожалению, оказалось, что просьбу-приказ Буаро ему придется выполнять буквально: выпустить подопечного из виду даже на пару минут было чревато. В итоге Дик, и так не отличавшийся прилежностью, совсем забросил посещение лекций, выгадывая заветные часы, чтобы сплавить Сережу учителям, а самому побыть в небе в одиночестве. Благо туда пока что новенькому путь был закрыт: он только-только приступил к постройке своего корпуса, и Дик, чьи обязанности заканчивались у дверей доков, куда он ежедневно пригонял паренька, с содроганием пытался представить себе, что же тот соорудит. И почти молился, чтобы это «что-то» не поднялось в воздух на страх и трепет всей крепости.